Сергей Каменков-Павлов - Без греха

от того, который мы знаем сейчас. Во всяком случае, самое значимое отличие о котором известно. Если не считать того, что теорию гравитации впервые сформулировал не Эйнштейн.

— А кто же?

— Какой-то безвестный венский физик.

— Интересно. Я думал, американцы в первую очередь возьмутся за Гитлера.

— Такие мысли имели место, но было принято другое решение. Так или иначе, роль личности в истории равна нулю.

— А откуда вам все это известно?

— Как откуда? Меня же готовили как хрононавта, а следовательно посвятили во все детали и историю операций.

— Так вы профессиональный хрононавт?

— Нет, я скорее «космический турист». После того, как рядом экспериментов было надежно доказано, что глобальные изменения в истории невозможны, а в секрете проект не удержали, американцы пришли к выводу, что на этом можно заработать. Наставив кучу ограничений и обязав будущих хрононавтов пройти жесточайший психологический тренинг в НАСА, они открыли возможность путешествия во времени простым людям.

— Что за ограничения?

— Ну, например, можно появляться только до своего рождения, потому что иначе одна из копий (сам хрононавт) стирается. Иногда есть шанс, что сотрутся обе копии и тогда человек исчезнет навсегда. Пару раз прецеденты были. Таким образом вселенная решает локальный временной парадокс. Никто не хочет рисковать. К тому же, человека подвергают неоднократной проверке на самых современных детекторах лжи. Их цели не должны быть намеренно деструктивными по отношению к другим людям.

— Что ж, это радует…

— За довольно большие деньги можно купить билет. Мне хватило денег на билет в один конец.

— То есть вернуться вы не сможете?

— Нет, но это и не входит в мои планы. Я все же надеюсь вас убедить.

— В чем? — заморгал я, уже забыв про начало нашего разговора.

— Надеть сегодня презерватив.

— Да надену я презерватив, надену! — вскричал я. Видимо, слишком громко, потому что окружающие посмотрели на меня с неодобрением, а парочка — даже с брезгливостью.

— Правда? — лицо моего странного знакомого засияло, — Значит, вы все-таки планируете предохраняться?

— Я же уже сказал, я не выхожу из дома без презервативов. А вам-то что? Стоп, — ужасная догадка пришла в мое сознание, — вы сказали, что вы мой сын.

— Да.

— Единственный сын?

— В той реальности, где я существую — да. Но вам, Сергей, не так много лет и в моей реальности, поэтому…

— Вы хотите, чтобы сегодня я… Не зачал вас?

— Не пора ли нам перейти на «ты»? — спросил он невпопад.

— Да уж пора бы. Так… Ты… Зачем? Зачем тебе это надо?

— Мне надо… Не родиться на свет.

— Почему?

— Потому что, — тут его лицо помрачнело. Воистину, его эмоции были непредсказуемы, — я пережил чудовищную жизненную трагедию.

— Какую?

— Смерть любимой женщины. Я не хотел бы об этом говорить…

— Неужели из-за этого стоит…

— Да, стоит — резко оборвал он меня, — Сереж, правда. Так странно видеть тебя молодым… Я же не произвожу впечатления шизофреника или человека с маниакально-депрессивным психозом?

— Ну это как посмотреть…

— Я тщательно продумал все возможные варианты и этот представляется мне наиболее приемлемым.

— А почему не вернуться в прошлое, раз уж есть такая возможность, и не предотвратить эту смерть?

— К сожалению, это невозможно. Это был не несчастный случай, а рак. Его лечить так и не научились. Предсказать было невозможно. Она сгорела за месяц. К тому же, мое появление после моего же рождения могло повлечь за собой исчезновение двух моих копий, что привело бы к сильным душевным переживаниям моих родственников и друзей.

— А почему не убить себя, раз уж ты никак не мог это пережить? Ты извини, что я задаю такой вопрос, но…

— Вопрос абсолютно нормален. Действительно, существует множество легальных способов уйти из жизни, но это бы во-первых не решило проблему о которой я рассказал тебе до этого, а во-вторых, и это гораздо важнее… — он сделал задумчивую паузу.

— Да? — мне было интересно, я подался вперед.

— Видишь ли, после первого порыва убить себя, я попытался найти утешение в религии… И несмотря на то, что утешения мне найти не удалось, я стал искренне верующим человеком. Можно даже сказать, я пришел к Богу. И я верю в то, что самоубийство это тяжкий грех, который навсегда запятнает мою бессмертную душу…

— И? — я уже понял, каким будет ответ.

--">