(Freude der Berge) - Пули на васильковом поле (СИ)

официально начал он, — я давно должен был попросить у тебя прощение за действия свои и своего народа. Мы принесли твоему немало горя и…

— Просто замолчи, — резко оборвал его Николай, в тот же миг становясь серьёзным. — Войну я не забуду; просто не смогу, хоть и был на фронте всего полгода. Система ваша тоже не достойна прощения. Народ уже свое отстрадал. Ты же…

Клаус опустил глаза, однако быстро восстановил зрительный контакт.

— Ты же моё прощение давно заслужил, иначе бы я на шаг к тебе не приблизился и руки не подал. Не систему, но тебя я смогу простить. Услышал меня?

Ягер улыбнулся, пряча губы в тенях, отбрасываемых свечой.

— Весьма четко услышал, — с легкой насмешкой отозвался он, заметно расслабляясь и опираясь локтями о колени. — Знаешь, что мы сделаем первое, когда эти полторы недели закончатся? Заберем мой сапог с моими же наградами из-под того камня в Йосемите.

Вспомнив о «кладе», Ивушкин звонко прыснул со смеху, теряя вмиг весь настрой:

— Надеюсь, металл там не заржавел за всё это время. Боюсь, дорогой мой товарищ, они уже вросли в тот камень.

Ягер в показном раздражении потер лоб.

— Это была твоя идея, — проворчал он.

— Клаус, — вдруг серьёзно позвал Коля, вынуждая прекратить паясничать и обратить на себя внимание, — у меня к тебе есть один особый приказ, последний. Не смей, слышишь, не смей за эти полторы недели сдохнуть.

— Раз на кону шанс спасения моих наград, как я могу? — чуть усмехаясь и приподнимая брови, шутливо спросил тот, а глаза прожигали в Ивушкине огромную дыру, будто говоря:

«Не думай, что сможешь так легко отделаться от меня».

--">