Сергей Юрьевич Валов - Потерянный рай

выпускников туда, откуда они, через неделю, возвращались замороженные в пластиковые пакеты. Это ведь не я, а вы и вам подобные превратили Армию в кормушку. Вы без зазрения совести затыкали бреши боевых потерь детдомовцами и бедолагами из малообеспеченных семей, для которых служба в Армии являлась единственным шансом хоть на какое-то время выбраться из нищеты. Теперь же, Дмитрий Степанович, система заработала против вас, и стоит ли обижаться на нее только за то, что уже не вы, а другой «дядя в лампасах» определяет судьбу вашего, горячо любимого, ребенка. Однако вы все равно можете спать спокойно. Потому что, в отличие от остальных я никогда «не брошу под танки» зеленого, неоперившегося лейтенанта, даже если за это с меня попытаются снять погоны. Как истинный «Человек боя» я отдаю себе отчет в том, что вчерашние выпускники военных училищ являются дешевым пушечным мясом, да еще к тому же совершенно не обученным практическим навыкам организации и ведения боевых действий во Внеземелье. Для выполнения сложных боевых задач в отряде найдется достаточное количество подготовленных и проверенных в боях офицеров. В остальном же, никаких послаблений ваша дочь не получит. По-моему, мы напрасно потратили время сер!

— Вы правы капитан, нам больше не о чем с вами говорить! — Поленцов оглянулся и сделал знак одному из конвойных. Тот приблизился и достал из кейса маленький кожаный футляр. — Но я надеюсь, что мою последнюю просьбу вы не посмеете проигнорировать. Здесь, — он легонько тряхнул предметом, — внутри этой небольшой коробки хранится наша фамильная реликвия, которую мы передаем из поколения в поколение на протяжении вот уже тысячелетия. Будьте так любезны сэр, вручите ее корабельному лейтенанту Поленцовой Марине Дмитриевне.

— Позвольте полюбопытствовать? — Ярославцев вопросительно погладил кончиками пальцев по выпуклой крышке.

Генерал утвердительно кивнул.

На дне футляра тускло поблескивали механические наручные часы, оправленные в массивный золотой корпус, который окольцовывал инкрустированный драгоценными камнями циферблат.

— Впечатляет! — Ярославцев аж присвистнул от восторга, и добавил на корабельном сленге: — «Мощные котлы»!

— Сколько вам лет капитан? — снисходительно улыбнулся Поленцов.

— Двадцать семь сэр. И самое главное, — Константин аккуратно уложил часы в нагрудный карман, — Как я успел заметить Марина, весьма привлекательная девушка…

— И что из этого следует? — насторожился осужденный.

— А из этого следует, что на первых парах я обязуюсь оберегать ее от недоразумений личного характера.

Генерала настолько разозлили его самоуверенность, что он готов был лопнуть от возмущения:

— Вы на что намекаете, капитан?! Моя дочь еще при поступлении в военное училище подписала «Контракт безбрачия». Она совершенно не нуждается в вашей опеке!

— Дмитрий Степанович, вы неправильно истолковали мои слова. Позвольте объясниться по существу?

— Попробуйте, капитан.

— Я никогда не вмешиваюсь в личную жизнь своих подчиненных до тех пор, пока это не начинает влиять на их боеспособность. К тому же Корабельный устав обязывает меня оказывать всестороннюю поддержку молодому офицеру в процессе его профессионального становления и безболезненной адаптации в воинском коллективе. А как показывает практика, молодежь в этом прекрасном возрасте очень самонадеянна, бескомпромиссна и часто способна на необдуманные поступки.

— Товарищ капитан! Моя дочь — девушка самых строгих правил. Я приложил немало усилий, чтобы воспитать ее в лучших традициях нашего прославленного офицерского корпуса. Поэтому вам будет вполне достаточно одного лишь замечания, чтобы она набросила крепкую узду на свои чувства и поставила служебные интересы выше личных. Карьера военного — наиважнейшая цель в ее жизни.

— Я рад, что мы наконец-то поняли друг — друга. — Не стал переубеждать его Начальник экспедиции и поспешил, откланяться: — Итак, весьма сожалею, но мне пора. До свидания генерал. Честь имею, господа офицеры.

— Сер. Нас атакуют, — негромкий доклад старшины вернул его на грешную землю.

— По всему периметру?

— Нет, пока что только в нашем секторе ответственности. Около пяти сотен туземцев быстро спускаются рассыпным строем по валу. Разрешите объявить общую тревогу и разбудить лейтенанта?

— Отставить тревогу! Не стоит лишний раз подрывать и без --">