Фаина Гаккель - Частная жизнь короля Джона Сноу (СИ)

только она, он звал ее и надеялся вернуть ее к нему, к их ребенку, к их народу. Но на его призыв никто не ответил. Он сидел с ней, не замечая, как течет время: постепенно она перестала метаться и бредить, и тихо лежала на постели, изредка вздрагивая, а лицо ее становилось все более бледным. Его уговорили уйти тогда — как он теперь винил себя за это — но усталость второй бессонной ночи подряд брала свое. Уходя, он оглянулся на Дейенерис, лежащую на кровати. Это был последний раз, когда он видел ее живой.

Перед глазами у Джона все начало двоиться, и он присел на край кровати — как и три дня назад. Взял Дени за руку, — но теперь рука была холодной и вялой, а тогда была теплой, даже горячей. Почему он не обратил на это внимания? Так или иначе, теперь это все не имеет значения. Его королева, его жена, его Дейенерис Бурерожденная — мертва, и ничто этого не изменит.

========== Глава 2. Теперь ее дозор окончен ==========

День, когда Дейенерис Бурерожденная, кхалиси Великого травяного моря, Неопалимая, Матерь Драконов, Разбивательница оков, королева андалов, ройнаров и Первых людей, правительница Семи королевств и защитница государства присоединилась к своим предкам, был холодным и ветреным. Накануне Джон безучастно выслушал споры между верховным септоном и Малым советом по поводу похорон, и кратко приказал, чтобы королеву похоронили по обычаям дома Таргариенов. Септон, скрепя сердце, согласился с этим и после семидневных молитв и бдений в Великой септе, ее тело вынесли на носилках на площадь перед ней, где уже был сложен огромный погребальный костер. Вслед за носилками из септы потянулись люди. Первым шел Джон, как всегда, весь в черном, с железным венцом на голове и в тяжелом плаще с трехголовым алым драконом. За ним, раздувшись от гордости, шла кормилица с принцессой на руках, за ней — члены Малого совета, приближенные дворяне и все остальные.

Ветер трепал черные знамена Таргариенов, швырял в лица пыль и волосы, пытался загасить факелы, приготовленные для костра. Прозвучали последние молитвы, и подошедший паж подал королю факел. Не говоря ни слова, Джон поднялся на помост, подошел к костру, наклонился, в последний раз поцеловал Дени, поправил надетую ей на лоб ее корону — такую же железную, как у него, но с рубинами вместо сапфиров — и поджег костер с четырех сторон. Он не стал отходить далеко и смотрел, как языки пламени пожирают политое маслом дерево, как огонь начинает гудеть и разгораться на ветру. Как хорошо, что дым ест глаза — тогда никто не заметит его слез. Он король и не должен показывать свои чувства.

Толпа, собравшаяся на площади, стояла в молчании, провожая свою обожаемую королеву. Женщины и мужчины утирали глаза рукавами, придворные еле заметно перешептывались, один из королевских гвардейцев дергал плечом, как будто под доспехами что-то чесалось, но Джон стоял неподвижно, как изваяние, ничего не замечая, а слезы все текли и текли по щекам, стекая на бороду, шею и воротник дублета. Все кончилось довольно быстро, и, когда от костра остались одни угли, король все так же в молчании повернулся и пешком зашагал в Красный замок. Завтра, когда пепелище остынет, Молчаливые сестры — те же, что готовили тело Дейенерис к погребению, — соберут пепел в серебряную урну, и он будет храниться в Великой септе, пока та стоит на холме Висеньи.

Через несколько дней там же состоялось наречение новорожденной. В присутствии короля и высшей знати Верховный септон помазал девочку семью елеями, вознес семь молитв, дал ей семь благословений, осветил светом кристалла, и она получила имя Алисанна. Там же король во всеуслышание объявил свою дочь принцессой Драконьего камня. Поднимая над толпой тепленький легкий сверток, Джон ощущал себя странно — сходство происходящего с днем похорон так тесно сплавили между собой эти два дня, горе и радость, жизнь и смерть, начало и конец — что они остались в его памяти как один бесконечный день, чем-то похожий на дурной сон, от которого невозможно очнуться. Когда процессия вернулась в Красный замок, король ощущал себя настолько усталым, что ему больше всего хотелось рухнуть в постель и проспать по меньшей мере сутки. Вместо этого он сидел на Железном троне и выслушивал поздравления вместо соболезнований, наблюдая за тем, как ведут себя собравшиеся в тронном зале люди.

Из толпы выступил

--">