Михаил Григорьевич Бобров - Приговор

Михаил Бобров ПРИГОВОР

Мой стяг был выше вражьих стягов

На целый миг!

Ф.Феаноринг.

Довольно давно я обещался почитать серию Дмитриева и мнение составить. После прочтения “Еще не поздно” как-то само собой подвернулся “Квинт Лициний”, а там и “В ту же реку” вошел — как молоток в масло, с хлюпаньем и брызгами. Читал все лето и решил все же объединить свое впечатление об этих книгах. Все они хорошо продолжают линию исторической альтернативы, охватывающую кровавый двадцатый век.

Начало линии — “Гатчинский Коршун” Величко, до 1914 года, продолжение — “Сектант” Костинова, двадцатые годы, НЭП. Еще про двадцатые хорошо сказал Колганов, “Жернова истории”. Принимает эстафету “Звоночек” Маришина, уже самый конец Интербеллума. Потом сороковые с “Морским Волком” Влада Савина, и Хрущев, солнышко, в “Цвете сверхдержавы” Симонова.

А потом наступают семидесятые, куда волей авторов отправляются герои указанных трех произведений. Павел Дмитриев посылает своего попаданца напрямую, с джентльменским набором — “джип, ноутубук, прошлое”. Оксиген вселяет Квинта Лициния в разум подростка-школьника, одаряя сверхспособностью — доступом к любой необходимой информации. Николай Дронт просто проваливается разумом в самого себя, в возрасте старшего школьника.

Почему я выбрал именно эти три книги? Есть же Вязовский и СКС, вместе ваявшие “Режим бога”, есть “Реваншист” Дроздова — в отличие от первого текста, законченный логически, есть “Последний солдат СССР”, и еще многое множество всякого, здесь не перечислишь.

Потому, что указанные три книги — напоминаю: Дмитриев, Оксиген, Дронт — написаны честно. Не будь моды на попаданцев, они сошли бы за превосходные мемуары. Здесь нет школьных ошибок, здесь отличный русский язык, авторы превосходно ведут повествование, нагнетают ритм, яркими красками рисуют героев… Но все это техника. Главное, почему я говорю о трех книгах в одной статье — одинаковое послевкусие.

Симонов “Цветом Сверхдержавы”, Савин “Морским Волком”, Величко, Маришин, Колганов — даже Звягинцев своим полузабытым сериалом “Одиссей покидает Итаку”! — все они с беспощадной ясностью показали наглядно, весомо и зримо — СССР необходимо менять.

Дмитриев, Оксиген и Дронт с той же пролетарской прямотой зачитали приговор: спасти СССР невозможно.

Герой Дмитриева попадает в пост-Хрущевский СССР верхом на джипе, с ноутбуком. Сам герой вовсе не тупой офисный планктон — он, по тепершним понятиям, “айтишник”. Чуть-чуть монтажник, чуть-чуть программист (зоологическая ненависть героя к Forth-решениям лично мне непонятна, но это как раз частности). Герой молод и хорош собой, он честен и приятен в общении, ему нет нужды лично стрелять врагов народа для доказательства лояльности. Он излучает будущее на всех абсолютно, от функционеров ЦК КПСС до повара, поражая его рецептами. Он владеет английским и навыками поведения за столом как разведчик, он умен и покоряет склоны на собственноручно изобретенном сноуборде, он героически превозмогает проржавевшие советские краны — вполне способен составить счастье юной девушки. Что и делает, по законам сюжета врастая в то время.

И чем же занимается, на что расходует себя главный герой?

Что Дмитриев показал превосходно — инерцию. Откипели шестидесятые, знаменитые академики Сталинской выделки, бравшие разгон сразу после войны, выигравшие войну, в шестидесятые годы взлетели на вершины советской науки, покорили ее…

“А на что сподвижникам земли без крепостных?”

И вот мы наблюдаем воочию, вживе, Советский Союз времен того самого Застолья. Когда начальник важного научного учреждения ценится не изобретениями, не знаниями — а умением ловчить. Ловчить, выгадывать своей конторе ценные материалы, организовывать производство плитки облицовочной из крымского ракушечника. Когда знания главного героя менее важны, чем то, человек ли он Подгорного, Семичастного или Шелепина. Дмитриев твердой рукой рисует огромное полотно, где переплетает, например, судьбы сельской учительницы с Урала — и бывшего дальнобойщика из болот под Новым Орлеаном, Louisiana st. Все действующие лица преследуют собственные цели, все добиваются их по-своему. И в конце пятикнижия (да, “Еще не поздно” — серия из пяти томов, суммарным объемом около 3МВ) Дмитриев дает жирнейший намек на удачное разрешение проблем. На --">