(Bon-Drill) - Дневники Питера Паркера (СИ)

3 июня 1864 года.

Дорогой дневник… Это снова Питер. Я пишу бездумно, строчку за строчкой, заполняя тебя, изничтожая страницы. На самом деле моей дорогой тетушке надоело то, что ей приходится тратить большую часть своих сбережений на покупку тетрадей для меня, но без них я не могу. Они моя память. По крайней мере — так заверил лекарь. Он сказал, что если я буду писать, то это поможет мне ничего не забывать, только вот плохо выходит. Проходят дни, я перечитываю свои писания, а будто и не я выводил буквы на пожухлых листах. Ничего не помню. Страшно.

Питер отстранил сильно затупленный карандаш от бумаги и на мгновение задумался. Тело затекло, сидеть много часов в одном и том же положении, свесив ноги с ветки и уперевшись спиной в неровную поверхность ствола с мелкими сучками, которые постоянно цеплялись за края рубахи и частенько рвали её, стало привычным делом. Парню показалось, что где-то неподалёку что-то зашумело. Возможно птица или какой-нибудь маленький зверёк, но для человеческого глаза это явление теперь уже было неуловимо. Он глянул вниз, тщательно изучая протоптанную им же тропинку, ведущую прочь из дремучего леса, с высоты около пяти метров. Питер всегда забирался как можно выше, скрываясь за кроной дерева, затаившись, выжидая и наблюдая за прекрасной жизнью, что была так близко, наслаждался величественными видами природы. Подул лёгкий ветерок, развивая каштановые локоны мальчишки. Он улыбнулся и стал смотреть на то, как шумит трава и кустарники, как шелестят между собой ветки, только это могло принести радость и покой в его сердце. В такие моменты дышать полной грудью и жить хотелось особенно сильно.

Юный семнадцатилетний парень, чья душа была белоснежна, любил поиграть на нервах Мэй, убегая в лес, забираясь на любимое ивовое дерево и прячась там в ветках, заполняя дневник. Все сверстники Питера — все до одного — уже завели свои семьи, выбрали себе в жены умниц и красавиц, с которыми понарожали деток и счастливо, или совсем нет, как казалось Паркеру, жили в маленьком домике своих родителей. Этот мальчик был «особенным» или «неправильным», как обычно звали его те, с кем юноша пытался завести беседу. Поначалу это тревожило, но после нескольких лет таких провальных попыток парень привык быть один, гулять, говорить и играть сам с собой.

Каких проблем только и не хватало в семье Паркеров. После серии трагедий, когда Питер остался на попечительстве своей тети — единственной родственницы, которая зарабатывала на жизнь, ублажая мужчин — всё окончательно пошло под откос. Денег не было, были только голод и нищета. Питер хотел свободы, нескончаемого веселья и беззаботной жизни, но вместо этого приходилось работать в поле, косить злосчастные сорняки, собирать урожай, помогать старику по-соседству за любую возможную копейку.

***

Энтони имел довольно кровавую историю, тянущуюся за ним на протяжении трех столетий. Возможно, от его рук, а точнее от клыков, полегло народу больше, чем от бубонной чумы. На сегодняшний день его возраст составлял двести девяносто четыре года, что противоречило законам природы о рождении и смерти. Старк застрял в облике прекрасного голубоглазого мужчины тридцати лет, хотя его глаза имели специфику менять свой цвет, когда вампир был возбужден или готов принять дар в виде человеческой крови в свой организм.

Как так вышло? Довольно печальная история или скорее эксперимент. Говард, отец Тони, был человеком науки. Не существовало наверняка такой области времен шестнадцатого века, в которой мужчина был бы плох. Математик, астроном, часовщик, приборостроитель, ботаник, немножечко врач и чуточку картограф, а ещё человек, помешанный на решении проблемы долголетия. Поиск вечной жизни. Его глубокие познания, позволяли черпать информацию из различных источников, обращаясь даже к запретным для тех времен, карающихся смертью — сжиганием на костре ведьм. Для Старка было в приоритете открыть новый элемент, лекарство, что угодно для спасения его семьи, то, что позволило бы им обойти смерть, чуму, от которой сейчас гибли тысячи людей.

Говард нашёл способ, подсказанный ему во сне безликой женщиной, указавшей путь в нужном направлении. Барон имел власть, свои владения — весьма обширные для человека эпохи Возрождения — которыми умело воспользовался. Всё вышло спонтанно и почти на ура, но

--">