(Diamatta) - (Не)реальность (СИ)

скамейку возле одного из домов, надеясь, что хозяева не выйдут и не выгонят его, и достал булочку – единственное, что он смог удержать.

Но и эта мелочь на тот момент была вершиной желаемого, спасением, манной небесной.

Решив съесть половину, а вторую часть оставить на потом, Гарри распаковал изделие и откусил кусочек.

Довольно свежая, мягкая, покрытая глазурью, булочка приносила его вкусовым рецепторам радость, измученному желудку – хоть какую-то снедь, душе – приятные моменты, которыми он всегда старался наслаждаться, потому что их было так мало в его жизни.

Прикрыв глаза и сосредоточившись на сладком вкусе, он съел все и осознал это только тогда, когда вновь открыл глаза.

Вздохнув, он слегка улыбнулся: в конце концов, он был еще совсем ребенком, и он тоже мечтал о счастливом детстве, лакомствах, долгих прогулках с родителями, игрушках, и, главное, свободе. В тот момент он как раз был свободен, свободен от давления, от ненавистных взглядов, и позволил себе несколько минут простого детского счастья – какой имелся смысл корить себя за это?

Пожалев, что упустил бутылку с газированной водой, он огляделся по сторонам – домой идти ему не хотелось, однако долго гулять он тоже не мог – его внешний вид вызывал вопросы, да и Дурсли снова начали бы лютовать.

Придя домой незамеченным, он вздохнул с облегчением и скрылся в своей каморке, поудобнее устроившись на жесткой кровати и открыв книжку.

Он слышал разговоры пришедших родственников и радовался, что они не обращают на него никакого внимания и что даже его имя не проскакивает в разговоре, и вновь углубился в чтение.

Прошло какое-то время, и он перелистнул было очередную страницу, как вдруг в дверь дома раздался звонок, послышались шаги Петунии – Гарри уже давно научился узнавать всю семью по манере ходьбы – и после наступившую было тишину нарушили крики, возня, неразборчивое бормотание, и дверь каморки приоткрылась.

Незyакомый бородатый здоровяк с наимилейшим выражением лица позвал:

- Привет, меня зовут Хагрид! Гарри, выйди ко мне, пожалуйста!

Выйдя, мальчик улыбнулся – гость внушал ему доверие.

- Спасибо, что… э-э… заботились о Гарри, - сказал тот, обращаясь к Дурслям. Он планировал поблагодарить их изначально, но, увидев мальчика, не знал, что и думать – немного не таким он представлял себе Гарри Поттера. Вообще не таким, услужливо подсказал ему внутренний голос. – Я забираю мальчика в школу волшебства Хогвартс. Ты волшебник, Гарри! – обратился он к онемевшему ребенку.

Дурсли молча наблюдали, как Гарри накидывает куртку, не собирая вещей – ему нечего было брать, в этом доме ему не принадлежало ничего – и уходит прочь.

Двое долго шли по улице, молча – Гарри переваривал полученную информацию, Хагрид – увиденное.

Он был в состоянии искреннего шока – доверяя Альбусу Дамблдору, он никак не ожидал увидеть героя и надежду магической Британии в таком…

…жалком виде.

Решившись наконец, он спросил:

- Гарри, прости за вопрос, но… Откуда у тебя все эти синяки?

========== В поезде ==========

Наученный горьким опытом жизни у Дурслей, что правду лучше держать при себе, а то может и крупно влететь, что чаще лучше промолчать, чем пытаться доказать свою точку зрения, что лучше дать краткий ответ и желательно скрыться с глаз долой, Гарри рассказал Хагриду о неудачной поездке на велосипеде, и здоровяк понимающе кивнул.

По дороге он перевернул мир мальчонки, рассказав ему о магии, о Хогвартсе, о банке Гринготтс, а посещение этого самого банка и вовсе разрушило все привычные грани восприятия Поттера. Оказывается, его родители погибли вовсе не в катастрофе; оказывается, он не был нищим; как выяснилось, он был важной, возможно, главной частью магической Британии.

При всем этом Гарри не чувствовал какого-либо невероятного удивления; все почему-то казалось естественным, все как будто вставало на свои места. Это чувство было необъяснимым.

Вскоре они очутились в небезызвестном Косом переулке, и Гарри немного смутил тот факт, что на него словно оборачивались почти все присутствующие, и их реакция вызывала вопросы:

--">