(Алена 220) - Звезда Полынь (СИ)

— мудрая женщина из рода Беора. В молодости она обучалась у эльфов и слыла искусной целительницей.

Дом ее был, впрочем, не эльфийским, изящным и легким, а приземистой и неказистой человеческой избой, построенной как бы не из глины и хвороста пополам с остатками тележных досок. Таким, какими были и дома в деревне Хельмира — и это в чем-то успокоило старика. Эльфы, они, конечно, мудрые и светлые, но лучше все же по такому деликатному вопросу к человеку понимающему подходить.

Вышла она навстречу — настоящая беоринка, и не скажешь, что пятый десяток идет. Как в сказке говорится: статью крепка, как молодая кобыла, ликом бела, как жирные сливки, волосом черна, как уголья в печи… платье на ней простое, платком подпоясанное, руки сильные… в руках лопата.

— Здравствовать тебе, почтенный, — говорит. — И тебе… хм… девица.

Хельмир хмыкнул тихонько: видать, заметила пузо, а косы-то у девки по-девичьи и заплетены.

— Здравствовать и тебе, госпожа, — хотел поклониться, да она руками замахала, лопату в землю воткнув.

— Не надо тебе, воин, спину гнуть, я, чай, не королева. Заходите оба, квасу холодного выпьем, и расскажете мне, что за дело вас привело.

Дом у целительницы был хоть с виду неказист, но внутри светел и просторен, на лавке — старая шкура, на столе, в кувшине — ароматный квас. И видно было в нем какое-то волшебство — как отхлебнул, так и спокойно на душе стало, и слова, что по пути так и сяк крутил, сами собой полились стройным рассказом. И просьбой: не даст ли госпожа какого зелья, чтоб от позора помогло?

— Что ж, понимаю тебя, почтенный. А внучка твоя что скажет?

Внучка его ничего умного сказать не смогла — любит бродягу, и все тут. А если они оба, злыдни, решат ее неволить и ребеночка травить — жизни себя лишит.

Посмеялась целительница, головой покачала, да рукой махнула.

— Есть на свете всякие зелья — и от позора, и от болезни, и от тоски, и много еще от чего. Одного только нет, не придумано было и впредь не будет — от глупости. Приходили ко мне два дня тому из другой деревни да с занятной историей: какой-то бродяга девицу там соблазнил, а жених той девицы его поленом по голове ударил и насмерть зашиб.

— Врете вы все!

— А ты погляди-ка! — и лег на стол серебряный браслет тонкой работы. — Этим со мной за зелье от позора для той девицы расплатились — покойнику принадлежало.

Заревела дурочка.

— Цыц! — прикрикнула госпожа. — Коли ума нет, так хоть гордость имей! А тебе, почтенный, я вот что скажу: огорчительно мне это, но последнее зелье, что нам нужно, два дня назад ушло, а новое к осени только поспеет, да к тому сроку она сама родит. Пускай у меня пока поживет, заодно и ремеслу моему поучится, а потом я ребенка себе заберу — мне как раз ученик нужен. А внучке твоей хорошего мужа подыщу.

— Храни тебя боги, госпожа! Чем же расплатиться с тобой?

Призадумалась целительница, и сказала:

— Вот что, почтенный. Денег с тебя не возьму — лишних денег сейчас и у князей нету. Поэтому, как домой вернешься, оглядись внимательно, да подумай, чего ты в доме видеть не хочешь. Вот это и принесешь. Да еще копченой рыбки сколько не жалко будет.

С тем и расстались.

Вернулся Хельмир домой озадаченный. Хоть и рад был, что дело его решилось, да смущала цена. Как это — то, чего видеть не хочешь? Разве ж можно госпоже заваль какую подсовывать? Рыбы-то он хоть телегу привести готов был…

И тут попалась ему на глаза занавесь, что сноха вышивала. Запылилась за семнадцать лет, так, что и не разобрать вышивки, но Хельмир и так помнил: по темному полотну светлыми нитками вышиты горы — не Тангородрим, хвала богам, над горами звезды, и прямая дорога, словно бы к ним уходящая.

Были и другие вышивки — драконы, тьфу на них, цветы, узоры какие-то… не нравились они Хельмиру, да только примелькались, привык и менять ничего не стал…

Вот сейчас и поменяет. Вышиванки хоть и старые, да крепкие, и не слиняли почти — не стыдно будет их в дар поднести. А еще остались от снохи ожерелье из серебра да тонкий, узкий кинжальчик — игрушечка, только ребенку с таким и ходить. Тоже отнесет.

Хороший подарок нашел! Теперь не стыдно будет.

***

Тем временем

--">