Петр Ингвин - Они сами

Петр Ингвин Они сами

Тысячи лет земляне прячутся под землей, как черви, а правительство боится пришельцев. Каждый думает о себе, но кто-то должен подумать обо всех. Рискнуть. Даже ценой жизни.

Аркад прислушался. Сердце стучало громче приближавшихся шагов.

— Кажется, один. — Главное, не показать напарнице, что тоже боится. Герои не боятся. — Ты справилась. Если кто появится — шуми.

Тень неподалеку кивнула и вновь слилась с камнями.

Милая Урфи. Почти год играла ненавистную роль: строила глазки предателю, отвечала на комплименты, с улыбкой наблюдая, как те перетекают в нечто большее… Когда объект созрел, встречу крутобедрая красавица назначила здесь, в заброшенной штольне.

Верная подруга думает, что все кончится убийством. Ее трясет, но Урфи идет до конца. Ради него, Аркада. Это здорово. Когда-то другие девушки пошли на нечто неприемлемое ради амбиций, славы, корысти либо по принуждению. У них тоже был выбор, они его сделали. Знали бы, к чему приведет…

Казни не будет. Это обрадует Урфи. Ее сокрушит последующее, во что не посвящал — истинный план глобальнее обрисованного, как планета рядом с песчинкой. Разовым актом возмездия дело не ограничится. Нет, второго и третьего не будет, продолжать в том же духе — бесконечный путь в никуда.

Сегодняшние события — толчок перед прыжком. Аркаду не нужна жизнь одного. Ему нужна жизнь для всех.

Даже сюда доходило свечение оранжерей и полыхание красок подземного города. Породу в этой части выработали сотни лет назад, и кроме молодежи в сторону шахт никто не ходил. Камни, сумрак, тени прошлого и настоящего — больше ничто не мешало желающим побыть в одиночестве. Трещины в усиленных распорками коридорах подвывали сквознякам, где-то капало, и только большое желание могло привести кого-то в склизкую опасную тьму.

Усилиями подруги желание появилось, и по освещенному тоннелю к ним двигался удивительно шустрый здоровяк: глаза навыкате глядели чуть прищуренно, кособочился давно сломанный нос, шея соперничала с окружностью головы, которую несла с достоинством туземного царька древности. Серьезный противник. Не зря Урфи переживала, что тщедушный Аркад, вчерашний мальчишка, может не справиться с таким чудищем.

Он справится. Потому что выхода нет. С тех пор, как мысли переросли в намерения, а те — в действия, жизнь превратилась в хождение по канату. Ошибка равнялась смерти.

Урфи поскребла камешком по стене, и предатель обернулся на звук. Аркад метнулся ему на спину. Удар в затылок, опрокидывание, кляп, веревки…

Тяжелый, сволочь, а тащить еще два поворота. Урфи не поможет, ей нельзя показываться.

Говорить обездвиженной жертве Аркад позволил только в пещере. Удобное место. Своеобразная акустика уводит звуки вверх, а остатки теряются в пройденном лабиринте. Кривой объем зала напоминал желудок из учебника анатомии, жерла «пищевода» и «двенадцатиперстной кишки» оскалились сталактитами и страшно закручивались во всех плоскостях, в нишах мерцали заранее зажженные свечи. Поместив пойманного в нижнюю точку пещеры, Аркад с соответствующей минуте торжественностью взошел на естественный выступ в скале, напоминавший каменный постамент.

— Ты кто?! — С громкостью пленник переусердствовал. Эхо едва не вбило уши внутрь, сверху посыпались камешки. — Прежде, чем совершить непоправимое — подумай, — упало вслед более спокойное.

— Рик из рода италов, ты обвиняешься в сотрудничестве с завоевателями, — объявил Аркад. — Если имеется, что сказать в оправдание — я слушаю.

Олицетворением высшей справедливости он воссел перед обвиняемым на подобие трона. Темный балахон делал фигуру бесформенной, голову по шею скрывал колпак с прорезями для глаз. Сырые стены, затхлый воздух, промозглое чувство оторванности от мира, где есть свет, отопление и случайные прохожие — все создавало антураж обреченности.

— Ты из Сопротивления? — деловито осведомился Рик.

Легенды о Сопротивлении былых времен, что, не церемонясь, рубило шеи и вырывало сердца, в данном случае остались легендами: Аркад судил, то есть, разговаривал. Где есть разговор, всегда найдется место торгу.

— Здесь спрашиваю я — твой судья. — Аркад выпятил подбородок, чтоб придать образу солидности.

Скрываться под маской необязательно — им вместе идти наверх, если все пройдет по плану, но показать лицо — последний козырь. Признак серьезности намерений.

--">