Максим Астапов - Земля без радости

заманчивым предложением Майора. Доводы, приведённые им в качестве аргументов, имели под собой весомое и убедительное основание. Чего стоил один намёк о возможности, узнать причастных к разгрому Госпиталя. Да, что уж там, он сможет озолотиться на одних только заказах, показать место базирования «бандерлогов». Представив, какой он поднимет ажиотаж этой новостью среди поисковиков и других группировок, невольно замечтался, попутно твердо решив, всё-таки принять предложение Майора.

В скором времени, группа уже поднималась по бетонным ступенькам, ведущим на вершину земляного сооружения. Осталось совсем немного, метров пятьдесят до той условно-финальной точки их прогулки с бандерлогами, достигнув которой произойдёт некий переломный момент. Казалось бы, решение принято и можно успокоиться, но с каждым следующим шагом твердость в правильности выбранного пути становилась всё более неоднородной. Совсем не к месту вспомнились ямочки на щеках улыбающейся Фрау и её слова, сказанные ему в Ковчеге на прощание. Бес потряс головой, будто это могло помочь прогнать неудобные сейчас воспоминания. Раскис он что-то совсем, от усталости наверно, иначе как объяснить то состояние тоски и беспокойства, которые наваливаются на него при мысли о принятом решении. Зачем эти скребущие ощущения внутри, при попытках забыть поступок Наивного и его погибших товарищей, выкравших девочку у фанатиков и священника, отказавшегося их выдать тому чучелу в мешке, и так всерьёз рискнувшим своим устоявшимся бытом и семейным хозяйством. Может прав Баркас, нельзя жить одной только заботой о тепле собственной задницы и главное в жизни это семья или говоря его словами Артель.

Вот и закончились обшарпанные бетонные ступени, отряд перешагнул через ржавый отбойник на протянувшуюся в обе стороны, потресканную, пепельную трассу. Абсолютно пустая дорога, ни транспорта, ни наносного мусора. Только там, на спуске, где изгиб асфальтной ленты уходит на кольцо Мостостроя и вливается в хорошо знакомую магистраль, начинается мешанина из покореженного металла. Странно, но Бес не чувствовал никаких психоэмоциональных изменений ни в своём состоянии, ни в состоянии своих спутников, на которых он время от времени поглядывал. По хмурым лицам семерых бойцов, внимательным взором «щупавших» окрестности, мало что можно было прочитать. Может, неправдивы истории про высасывающие силы из путников мост? Тогда почему с лица Цыгана сползла вечная ухмылка, а ему самому видится за спинами бандерлогов призрачная фигура бойца, жестом указывающая на время.

— Минута до полуночи. Я помню.

— Ты о чём? — спросил его один из бойцов, кажется, его звали Тур.

Бес отмахнулся и перешёл на другую сторону дороги. Не часто погода радовала их таким спокойствием. Перед ним как на ладони лежал разрушенный мёртвый город, видимый до торчащих из вод реки опор Нового моста. На верхушку одной из них неспешно забралась огромная черная клякса. Она взгромоздилась на неё, подобрав под себя многочисленные ноги и, замерла, сюрреалистичной скульптурной композицией «На страже».

За спиной послышались остерегающие возгласы. Цыган безвольно опустил руки, оружие упало, коротко лязгнув и он, развернувшись от своих боевых товарищей, сделал неуверенный шаг вверх к мосту. Ему вдогонку бросился Шелест.

— Мы уходим, — к Бесу подошёл командир группы. — Догоняй.

Поисковик кивнул.

С запада, со стороны Больных земель, приближалась выросшая до мятежных небес пылевая буря. Она подступала неторопливо, гоня впереди себя несколько жадных до добычи огненных смерчей, пребывая в полной уверенности, беззащитный город в полной её власти. Грязно-серая ползущая хмарь уже накрыла собой земли фанатиков и поисковиков, а самое позднее к вечеру, доползет и до реки, похоронив все под толстым слоем пыли.

— Земля без радости.

--">