Ольга Кравченко , (GreenMarsel) - Феникс (СИ)

========== 1. ==========

— Нет! Нет, отпустите меня, уроды! Мрази, нет!!!

Крики прерывались звучными пощёчинами, глухими ударами кулаков и хриплым смехом.

— Какой звонкий мальчик… Кричи, кричи!

Крики сменялись болезненным воем из-за сломанных самолично запястий — он сопротивлялся и вырывался как мог. Но кандалы держали крепко…

Тела на нём менялись. На бёдрах, ягодицах, пояснице растекались всё новые порции крови, фекалий, чужой спермы.

Голос был сорван и получалось лишь хрипеть, дергаясь из последних сил, пока он не проваливался в спасительную тьму.

Из беспамятства его выдёргивал пожилой доктор. Тот лечил его переломы, вывихи, ушибы, внутренние разрывы, залечивал анус до невинно-нетронутого состояния. Даже зубы ему новые отращивал, если это требовалось. На все просьбы о помощи неприятно скалился.

Все гигиенические процедуры ограничивались ледяной водой из шланга и каким-то раствором для полоскания рта.

Когда во время очередного «сеанса дрессировки» ему в губы ткнулась вымазанная в его собственной крови головка, он подумал, что сейчас отомстит.

— Только пусти в ход зубы, шлюха, твоего брата тут же грохнут!

Горло болело, натёртое и, он был уверен, травмированное. Рвотные позывы глушились твёрдым членом. Но когда в рот потекла горячая сперма, желудок безжалостно сжался. Он успел повернуть голову на бок, чтобы не захлебнуться в собственной рвоте.

И снова врач и несколько недель лечения. А после опять кандалы, люди, кровь, сперма и боль. Бесконечная адская боль. И полная пустота в душе. Он не помнил, кто он, как он выглядит, как его зовут, почему здесь находится.

Крики и сопротивление постепенно сошли на нет, оставив после себя пустую куклу, из глаз которой иногда капали слёзы.

— Посмотри в камеру, шлюха! Твоему брату понравится!

Он покорно повернул залитое спермой лицо, открыл ничего не выражающие глаза и увидел красную лампочку записи.

В его мозгу что-то слабо зашевелилось. Камера… Брат…

Брат! Его брат!

Он улыбнулся, показательно облизал разбитые губы и громко рассмеялся.

— Он, по ходу, совсем кукушкой поехал!

А он чувствовал, как внутри него разгорается позабытый уже огонь. Кандалы, нужные для сдерживания пси-способностей, надрывно запищали и осыпались чёрным пеплом. Огонь разрастался, согревая и зализывая израненное тело, вплавляясь в застывшую суть, выплёскиваясь смертоносными волнами. Он радостно закричал, и его огонь вторил ему довольным гудением, уничтожая всё на своём пути.

***

Брок Рамлоу встречал свой тринадцатый день рождения в холле больницы, беспомощно сжимая острые кулаки и неотрывно смотря на дверь родового зала, в который три часа назад увезли его мамочку. Отец снова где-то бухал со своими дружками, и Брок был несказанно этому рад.

Отца он ненавидел всеми фибрами души. Тот бил их красавицу маму, беспробудно пил. Правда, на сына денег не жалел, одевая его в хорошую одежду, покупая лучшие школьные принадлежности и всячески поощряя его увлечение карате.

Когда мама забеременела второй раз, отец стал мягче, почти бросил пить и перестал поднимать на неё руку. До тех пор, пока УЗИ не показало, что мамочка носит девочку. Отец тогда ушёл к друзьям, вернулся домой поздно вечером и несколькими точными ударами кулака в живот обеспечил ей выкидыш.

— Мне не нужна в доме ещё одна сучка!

В двенадцать лет Брок твёрдо решил сбежать из дома, из их ненавистной ему патриархальной общины и желательно вообще из страны. Брок был намерен поговорить с мамой и в идеале забрать её с собой.

— Мой маленький воин! Даже если мы и убежим, долго прятаться не сможем. Я беременна. Я стану тебе обузой.

Как Брок мог бросить мамочку?! Он остался, молясь всем Богам, в которых не верил, чтобы мама носила мальчика. УЗИ подтвердило, что их мольбы были услышаны, и отец снова смягчился. Брок обожал сидеть рядом с мамой, прислонившись ухом к круглому животу и ловить в ладонь слабенькие удары миниатюрного кулачка или пяточки.

— Тайлер. Я уверен, ему подойдёт это имя.

Первое убийство Брок совершил в пятнадцать.

Он

--">