Кристиан Бэд - Попаданцы как они есть

всё делали на Земле…

Начальник задумался, поковырял в носу, посмотрел в тугое осеннее небо. Тот, что в лаптях, исподтишка пнул Лёху, тот взвизгнул и отвлёк старика от высокого.

— Всё больше было машин, так пишут твои книги. Всё меньше знали о них люди. Машины были крепкими. Работали долго. Люди учились всё меньше. А потом мир изменился, и сломались машины. Кончилась их чёрная кровь. И реки сломались у тех машин, что пили воду, и ветры обрушили те, что питались ветром. С неба шёл холодный снег и вода лилась. Много умерло…. — Старик снова задумался, потом с сомнением взглянул на Лёху. — Вот ты скажи — можешь машины делать?

Лёха затрясся, потому что нога в лапте снова приподнялась.

— Я… я историк, — промямлил он. — Я изучал, как древние люди жили.

— Не надо нам — жили, — сурово оборвал Начальник. — Надо машины делать! Лапти делать! Еду делать!

Лёха беспомощно развёл руками.

— А ты? — повернулся старик к Максу.

— Я журналист, — брякнул Макс и понял, что сказал что-то не то.

— Руками что умеешь? — спросил Борман. — Что есть делать можешь?

— Ка-артошку копать, — пробормотал Макс, уставившись на соседний огородик.

— А пороть тебя буду сильно, если плохо копать будешь, — согласился старик. — Девка же совсем немощная. Сильного мужа ей найти надо, чтобы не замёрзла в зиму.

Борман с сомнением покачал головой.

Макс зажмурился, мечтая только об одном — чтобы закончился уже этот пьяный кошмар про попаданцев.

Через час он уже чистил картошку, потирая превентивно обработанный зад. С донесением знаний до нужного места тут не церемонились, боясь потерять те немногие умения, что остались у племени людей. И Макс, такой неспособный раньше к учёбе, быстренько научился чистить у свиней, полоть огород, ходить в вылазки к развалинам бывшей Катунской ГЭС, чтобы добыть там что-нибудь, пригодное для хозяйства.

Ходил он с Борманом и на развалины военного объекта. Там высился железный ангар, похожий на огромную бочку, куда, как утверждал Борман, «залезли когда-то много предков и пропали в другие, хорошие земли». И теперь надо ждать, пока накопится в бочке немножечко текучей жизни, и, может быть, выкинет тогда она из других времён настоящего предка. Он научит делать машины, снова изобретёт электричество, и тогда жизнь у людей наладится. А пока — нечего глазеть! Лапти учись плести!

Уже по первому снегу встретил как-то утром Макс зарёванную Лену. Она долго жаловалась ему на вонючего даже прямо из бани мужа, а потом начала палочкой писать на белоснежном снегу: Лена + Макс, как когда-то писал ей он.

Старик-Начальник чесал как раз худые бока на солнышке. Он и углядел.

Теперь студенты втроём учат зимой читать и писать здешних детишек. Летом-то никак, другие науки, но зимой — учёба каждый день. И старик-Начальник следит строго: чтобы каждый завалящий стишок — наизусть. Кто его знает, может, и стишок пригодится?

--">