Ольга Ворон - И снег, и пепел, и прочий апокалипсис...

Ольга Ворон И снег, и пепел, и прочий апокалипсис…

«Когда люди воюют, даже гнев Господа не может устрашить их»

«Зоар»

За стеклом — и снег, и пепел, и прочий Апокалипсис…

Время застыло на отметке «сейчас» и не хочет перетекать в «завтра». Ни плавно, ни скачком. И боль, вместе с ним, остаётся здесь… Рядом.

Взрыв прокатился недавно. Ещё небо не очистилось. Так и сыпет белым. В это белое и идти-то как в метель, — хороший хозяин и собаку не погонит, — но я не собака, мне туда надо. Я — Солдат…

Сперва обезьяна додумалась в драке за кусок мяса поднять палку на своего сородича… Потом уже недочеловек понял, что можно заточить медь… Так получился Человек. И с этого началась история человечества. Первая эра Войны — Дострелковая эпоха.

Позже человек научился использовать подсобные средства, для того, чтобы запустить палку или металл подальше. Стремились святоши запретить арбалет как негуманное оружие, а проиграли — на то оно и отличие человека от тварей Господних. Человек — сам Господь. Это была Вторая эра Войны — Эпоха Просвещения.

Потом человек научился сгибать указательный палец, дёргая скобу или нажимая на кнопку. Ты мог быть невидим для противника и при том — убивать легко и свободно. Живая сила подавлялась огнём и металлом. Но, тем ни менее, и солдату хотелось быть «живой силой», поскольку жило ещё в нём животное и требовало выхода. Было необходимо не только убивать, но и бывать убитым. То была короткая Эпоха. Да и не Эпоха как таковая, а так — прослойка в сдобном пироге. Сладенькая. Именно тогда зародилась истинная культура Войны. Это была Эпоха Ренессанса.

С первым взрывом ядерной бомбы человек обрёл истинное величие, шагнув за предел своего животного начала. Сровнялся с творцами в своей мощи и понимании вселенских Истин. Именно с того момента, как Хиросиму покрыло пеплом, зародилось нынешнее человечество — Воины. И началась новая эра — Эра Божественной Войны. Присутствие непосредственно в бою стало неважным. Люди разделились на «живую массу» и «солдат». Конечно, сперва не всё удавалось так легко и многому пришлось учиться… Но прошли годы и новые правила вошли в плоть и кровь.

…Каждый Солдат владеет районом «живой массы», который ставит на кон в Игре.

«Живая масса» состоит из неактивных людей подвида человек невоюющий и подчиняется Солдату.

«Живая масса» не имеет право на переход в категорию Солдат.

Солдаты играют между собой, подавляя «живую массу».

В финале Большой Игры Солдаты сходятся в непосредственном бою…

Взрывом снесло все окна и зеркала в районе Эдако. И лишь стекло моего шлема — последний осколок прочности в этом хрупком пространстве. Дрожит радужность плёнки защитына стекле — волнует изображение. Впрочем, смотреть-то и незачем. Будет что живое — сенсор предупредит. А так… Не первый же раз в зоне поражения — знаю, как выглядит. Обрушенные конструкции домов, перевёрнутые машины, покосившиеся столбы, оборванные провода, пустые глазницы домов. Тела… Иногда хорошо, что за разводами всех цветов не видно, что трупы однотонны — чёрные, белые и красные. И хорошо, что ноздри прикрыты вентиляционной защитой. Однажды я позавидовал бешеным Берсеркам из клана Северных Солдат и снял шлем. Теперь знаю, что вкусный запах жареного мяса перемешан с вонью прорвавшейся и закипевшей в эпицентре канализации. Это смесь вызвала тогда одновременно и слюнотечение и рвотный позыв. Помнится, меня всё-таки стошнило…

Да где же он!?

Почти четыре часа прошло с тех пор, как я уничтожил район Эдако. Это был сложный маневр — я перетасовал траектории ракет всего за несколько минут до команды атаки. По наитию! Рискуя всем! Да, половина моего района была уничтожена ракетами Эдако, но! Я сумел прорвать оборону его Мегадота. И разметал всю защитную когорту автоматических манипул. Я добился невозможного — всадил в сердце зоны противника две ракеты класса «игра на поражение» и одну «игра на уничтожение». Невероятная удача и — ставки возросли! Игра перешла в новую фазу — личное сближение. Я как победитель прошлого гейма вторгся на территорию противника и теперь победным маршем бреду по разбитым улицам к центру района, туда, где возвышается широкий плотный Мегадот. Там, наверняка, в подвальном бункере сейчас тупо смотрит на экраны Эдако. А, может быть, и нет. Возможно, именно в этот момент он одевает на лёгкий --">