Виктория Ашотовна Арутюнян - Сельское солнце

Сверять аналитические отчёты, сравнивать документы, налаживать контакты через профессиональные сети… Чем ещё занимаются люди бизнеса?

Тем временем дед Ермолай взялся за дело. Со всей ответственностью взялся! Он решил написать лучший рассказ в своей жизни. Отложил всю работу, кроме самой необходимой, и погрузился в творчество.

Целыми сутками сидел Севостьяныч в саду. Иной раз увлекался так, что не замечал, как ночь сменяет день.

– Вот чудеса! – восклицал он в такие моменты. – Скрылось солнышко, укатилось с небосклона… Вернётся завтра, порадует теплом да лаской. Доживём, Бог даст, увидим…

Дед Ермолай вспоминал молодость. Яблоньки, которые сажали всей семьёй. Гостей в доме. Весело жилось, несмотря на трудности. И ничего лучше не было, чем выйти на улицу с утра пораньше, пока все спят. Темнота только-только начинает отступать, ночь срывает покровы с бледного неба… Она неспешно собирается и уходит вдаль. Слышатся шорохи. Это волочится по траве сине-фиолетовый подол платья Ночи-Царицы…

А в оврагах клубится туман – густой, молочно-белый, текучий, как кисель, и лёгкий, как облако. Скоро он рассеется и явит миру благословенный уголок, столь дорогой сердцу. Хотя… Какой же уголок? Нет в родном краю ничего острого, резкого, грубого. Только круглое, мягкое, просторное, свежее и как бы смеющееся. И дышится здесь легко, и ни на какой город это не променяешь. Люди говорят, есть где-то в мире город золотой. Прозрачный, сияющий, светлый, полный чудес. В нём все друг другу рады, все скромны, приветливы и жизнелюбивы. Только и на этот город дед Ермолай не променял бы тихое село. У каждого своя любовь.

А молодые – что ж? Бегут в столицу, в мегаполисы, хотят найти себя. Кто не был стремительным и порывистым в их годы, кто не мечтал о странствиях и подвигах? Такое время. Это старикам впору тишиной да спокойствием наслаждаться, а они… Сильные, энергичные, жизнелюбивые… Только бы от ошибок их уберечь.

– Убережём! – клялся дед Ермолай. – Постараемся! Пусть поживут по-человечески!

Он снова брался за перо, пытаясь поймать ускользающие мысли, зафиксировать их на бумаге, чтоб не убежали никуда, не скрылись в густом тумане. Непростое это занятие. Так ведь и жизнь простой не назовёшь…

Севостьяныч правил, зачёркивал, подбирал слова. Торопился: в столице люди строгие, требуют, чтоб работа была завершена в срок! И это правильно, справедливо. Но вспомнят ли о нём? Опубликуют рассказ? Не засмеют ли? Вдруг всё зря?

Дед Ермолай поднял голову. Дрожали листья на ветру, в окнах дома отражался солнечный свет. А в воздухе витал аромат свежеиспечённого пирога. На миг почудилось, что на кухне хозяйничает Настасья Петровна. Вкусные пироги она пекла, бывало… Умелица. Весёлая, но скромная, к мужу уважительная. Севостьяныч скучал по ней. Столько лет вместе прожили…

Дед Ермолай оглянулся назад. За забором стояла старушка – хозяйка соседнего дома. Её синие глаза смотрели внимательно.

– Доброго здоровья Вам!

– И Вам не хворать, – Севостьяныч с любопытством покосился на маленький столик, который располагался под раскидистой сливой на участке его новой знакомой. Ба! Самый настоящий пирог! Большой, румяный, сразу видно – только что из печи. И чайник рядом – пузатый, синий в белый горошек.

– Вы уж не серчайте на меня, старую, за пустую болтовню… Но… Не желаете ли пирога отведать? Испекла, а кому есть – не знаю…

– Вы бы, может, знакомых в гости позвали, – дед Ермолай растерялся.

– Одна я, звать-то и некого… Дай, думаю, соседа угощу… Приходите, здесь недалеко, – старушка неловко улыбнулась собственной шутке, и от глаз разошлись в стороны лучики-морщинки.

– Спасибо, – Севостьяныч собрал рукописи, прижал камешком, чтоб не разлетелись.

– А ну как дождь или гроза? Лучше в дом занесу. – Он поднял глаза на соседку. – Ничего это? Я быстро…

– О чём разговор!

Вскоре дед Ермолай уже сидел под сливой, пил душистый чай и нахваливал пирог, который, вне всякого сомнения, удался на славу. Старушка (звали её Ангелина Фёдоровна) радостно улыбалась. Гостю понравилось угощение – что ещё надо, чтобы почувствовать себя счастливой? Не зря, стало быть, старалась!

– Вы какими судьбами здесь? –

--">