Анатолий Анатольевич Махавкин - Бездна 3 (СИ)

ничего не сказала) и держала на руках спиногрыза, возрастом эдак в пару годиков. Ещё двое выглядывали из-за цветастой, аля цыган-стайл юбки. Вобла тяжело вздохнула и заглушила двигатель.

  - По ходу нас сдали с потрохами, - заметил Олег Тилипко, сидящий на заднем сидении. - Ну, это я к тому, что эта бабища определённо кого-то ждёт.

  - И явно не погоды у моря, - Поддакнул Гриша. - Нам выйти?

  - Боишься, что она его съест? - спросила Вобла и повернула голову. - Ага, а вот по ходу и ейный муженёк подтянулся. Как я тебе, балбесу и говорила. Зря мы сюда приехали.

  Это я уже и сам понял. Однако признаваться в том, что облажался по полной не собирался. Как обычно. Поэтому молча вылез из машины и уставился на семейство Волчуков. М-да, а глава семьи явно уступал покойнику во всех отношениях. Ну, за исключением того факта, что до сих пор оставался жив. Жив и сильно пьян.

  - Кто вы такие? - спросила хозяйка. Ни тебе здрасьте, ни добро пожаловать. - Зачем искали?

  - Паша просил кое-что передать, - я с ужасом осознал, что не знаю даже какая у человека-шкафа была фамилия. Сейчас эта спросит: "Какой Паша?" и я...

  - Что за Паша? - равнодушно спросила женщина и подбросила карапуза. Тот полез пальцем в нос. - Не знаю я никакого Пашу. Ошиблись вы.

  Мужичонка в телогрейке на голое тело и спортивках с пузырями на коленях мутно посмотрел на меня, а после - на жену. Приподнял лохматую бровь

  - Какой такой Паша? - его качнуло. - Не понял.

  - Когда подрастёшь - поймёшь, - так же спокойно сказала женщина и поймав благоверного за шкирку, забросила во двор. Я заметил, что за оградами соседних домов наметилось некое движение. Ну, как если бы соседи сползались к заборам, посмотреть на происходящее. - Говорю же, ошиблись вы, зазря только ехали.

  Я пощупал подбородок - щетины там не наблюдалось. Да и с закатом, куда следовало сваливать, тоже не складывалось - пасмурный полдень на дворе. Поэтому я вздохнул, передёрнул плечами и поплёлся к гелику. Открыл дверь и немедленно встретился со злорадным взглядом Воблы.

  - Только не начинай, - сказал я и полез внутрь. - Сама знаешь, какой я у тебя дурак.

  - Любимый, - женщина тотчас смягчилась. - Ладно, едем, балбес ты мой великодушный.

  Передвигаться по Петровскому приходилось крайне аккуратно. И не только из-за огромного количества ям в асфальте, но ещё и из-за проклятущих собак. Эти облезлые твари громко лаяли и ежесекундно пытались совершить акт суицида под нашими колёсами. Как предположил Гриша, в каждой псине сохранилась часть души Анны Карениной.

  - Умник, - хмыкнула Вобла и нажала на педаль тормоза. - Какого, мать её, хрена?

  Какого хрена - это когда на перекрёстке стоит моя недавняя знакомая и подняв руку, видимо просит нас остановиться. Нет, как она сумела нас опередить я мог понять - не дурак. Настя стояла, опираясь на руль нового блестящего краской скутера. Очевидно дорога, по которой мы кувыркались, использовалась только залётными городскими лохами. Такими, как мы.

  Я открыл дверь.

  - Может сопроводить? - с тревогой спросил Олег. - Мало ли что...

  - Что? - переспросила Вобла. Её тонкие брови съехались к переносице. - Сиськой его задавит? Олег, как оно твоё фамилиё - Тилипко? Вот сиди и тилипай себе помаленьку.

  Я выбрался наружу и тотчас одна из четвероногих суицидниц сделала попытку укусить мои джинсы. Пришлось сделать вид, будто я ищу камень побольше, и агрессоры немедленно принялись трусливо прятаться в щелях под заборами. Лай стоял такой, будто в Петровское наведался волк.

  - Ну? - сказала Настя. Думаю, лет десять назад это была очень красивая женщину. И красоту до конца не смогли испортить ни лишний вес, ни семейная жизнь с мужем-алконавтом в жопе мира.

  - Что: ну? - переспросил я. - Резко вспомнила?

  - И не забывала, - почти прошептала женщина и по пухлым щекам вдруг ручьями побежали слёзы. - А сегодня он ещё и снился.

--">