(Печальный Менестрель) - Восемьдесят семь миль в час (СИ)

========== Часть 1 ==========

Эль-Пасо. Понедельник. Шесть тридцать утра. Он мерно дышит мне в затылок и крепко обнимает левой рукой за живот. От его близости до сих пор зубы сводит, и если я сейчас попытаюсь перекатиться на спину, он только сонно пробурчит что-то и мазнет горячими губами, куда дотянется. Он, вообще-то, не любит целоваться по утрам или заниматься сексом, ведь в «чертовом Эль-Пасо вечное плюс тридцать девять и поломанные кондиционеры, и ты знаешь, как я устал». Он ненавидит этот город, потому что здесь впервые его бросила невеста, тут он впервые встретил меня. Даже не знаю, какой фактор решающий.

***

— Хэй, приятель, как выбраться из этого проклятого города? — спросил он, нервно дергая лямки дорожного рюкзака и покусывая нижнюю губу. На вид ему было не больше двадцати пяти, но ведь чертовы уроженцы севера всегда выглядят намного моложе.

— Никак, — оскалился я. Было такое ощущение, что знаю я его лет сто, а ненавижу еще больше, но такой степенной ненавистью, которой одаривают дурацкую рекламу посреди фильма или утреннюю пробку — неприятно, но терпимо. — Сюда приезжают, чтоб остаться навсегда. Билет в один конец, добровольная ссылка, — говорил я и улыбался, а он медленно сжимал кулаки. — Брось, парень, здесь здорово! — мстительно добавил я, наблюдая, как он нервно дергается от каждого слова. Кожа на его лице покрылась красными пятнами, не то от жары, не то от злобы.

— Везде здорово, если ты не один, — медленно проговорил он и резко бросился на меня с приглушенным криком. Единственное, что я успел заметить до того, как его кулак разбил мой нос, — его глаза, огромные и темно-темно синие, словно ночное небо пустыни.

Он не верил в любовь между мужчинами. Даже сейчас, спустя два года, даже вот так прижимаясь ко мне во сне, он не верит. Нет, это был не тот случай, когда гордость или предубеждения заставляют что-то скрывать, это тот случай, когда «любовь — как бог, а я атеист, правда ведь смешная шутка?»

То, что его зовут Илмари, я узнал, очнувшись с холодным полотенцем на лбу, на кровати в его дрянном номере в не менее дрянном мотеле. Когда он меня ударил, я здорово приложился затылком о бетонную стену, и от жары потерял сознание, а этот придурок тащил меня три мили через пустыню, хотя вполне мог свернуть на шоссе. О том, что он финн, ему тридцать четыре года, и он далеко не такой придурок, как показалось вначале, я узнал намного позже. О том, что его бросила невеста в день свадьбы и оставила в незнакомом городе без копейки в кармане, я бы не узнал никогда, если бы не его трогательная привычка записывать переживания в старый дневник. Я даже не поленился перевести этот непереводимый финский с помощью интернета и самоучителя за девяносто три цента.

— Не знаю, что на меня нашло. Здесь так жарко, и солнца слишком много, и ты так нагло улыбался, а потом еще сознание потерял, крови так много было, а я боюсь крови… — он все говорил и говорил тогда, сжимая в руках окровавленное полотенце, а я все думал, природный это цвет, или же он носит линзы, и как так вышло, что у нас разница в возрасте всего лишь три года.

— Брось, как там тебя… парень, я сам виноват. Ну же, брось это полотенце.

— Илмари.

Он совершенно по-особенному выговаривает свое имя: очень мягкий первый слог и едва слышный последний, но, все равно, звучит резко и коротко. В порыве страсти или возмущения он путается в словах и переходит на финский, и я вот уже два года не могу определить, нравится мне это или раздражает.

Поначалу я, правда, пытался учить хоть основные фразы, просматривал видеоуроки и даже записался на курсы, но тщетно. Каждая моя попытка кончалась сломанным языком и хохочущим Илмари.

— Кес-ки-вий-ко.

— У тебя язык деревянный! Нужно мягче и быстрее, и плавно, — смеялся он, а мне казалось, что он специально подбирает самые тяжелые слова. Зачем мне, например, эта среда, или лиукупортаат — эскалатор? А потом, отсмеявшись, он застывал на несколько секунд, смотрел куда-то мимо меня, словно обдумывая важное решение, и лез целоваться. И только ради этого я брался за невыговариваемый финский снова и снова.

***

Он просыпается ближе к девяти, когда в комнате плюс двадцать семь, а за окнами — на десять градусов больше. Его сонные глаза кажутся небом, посыпанным

--">