Итта Элиман - Бон Джорно

Мечта!

— Где ты ее взял? — осторожно спросил Гриша.

— Я-то? Не поверишь! У магаза. Да ты садись! Наливай свой кофий. — Петрович подставил Грише стул. — Выхожу из «Пятерочки» — стоит у входа. Метель, а она в платье. Я ей говорю: «Ты чего, мадам, замерзнешь же!» Молчит, улыбается. Вижу: красивая, ухоженная, не бомжиха какая. Я тогда ей: «Пошли. Ну нельзя же так стоять!» Она и пошла. Вот и вся история. Водку не оценила, чай пьёт.

— Офигеть! Давай Анну Семеновну позовем, — предложил Гриша. — Может, она разберется, что за язык.

Анна Семёновна, учительница начальных классов, высокая тощая брюнетка со впалой грудью и всегда безупречным маникюром, пришла на зов сразу. Задержалась в дверном проеме, придирчиво осматривая иностранку.

— Надо же! Как похожа. Не пойму только на кого. А! Ну, конечно! У подруги на стене портрет висит, вылитая. Я каждый раз смотрю и думаю — как так можно было жить — без бровей!

Затем Анна Семеновна наклонилась к гостье и громко, словно это как-то влияло на языковой барьер, крикнула: «Хеллоу!»

— Ио нон компрэнде, — немного испуганно пролепетала дама.

— Мда… — Анна Семеновна поправила очки. — Тяжелый случай. То ли испанский, то ли итальянский. Где вы, Игорь Петрович, только с ними знакомитесь?

— У магазина, — хмуро буркнул Петрович. Анну Семеновну он побаивался, как и всех учителей, с которыми у Петровича были связаны не лучшие воспоминания о детстве.

— Так, ладно! — из туалета вышла тетя Фима, громко сморкаясь в салфетку. — Холодно там сидеть, подслушивать. Все равно не слышно ни черта. Показывайте, что тут у вас?

Она оттеснила огромным бюстом Анну Семеновну и зашла в комнату. — Ого! Красота-то! Прямо я в молодости! — Тетя Фима немного оступилась, Петрович собирался подхватить ее, но та выставила руки вперед и уже тихо, совсем другим голосом добавила. — Но-но! Без рук, Игореш. Я в порядке. Значит так. Сейчас я принесу ей своих пирогов. А вы быстро ищите переводчика. Такую невесту надо брать.

— Эээ, теть Фима. Какая невеста? Я ее у магазина нашел. Привел, чтоб не окоченела там.

— Слушать ничего не желаю. Ищи переводчика! Ну!

— Конечно! — Гриша хлопнул себя по лбу.

Он побежал к себе, накопал в кармане куртки рекламу, торопливо набрал номер.

— Срочно нужен переводчик. На дом. — выпалил Гриша в трубку. — Без понятия какой. Говорит «Ио нон».

Переводчица приехала через час. На улице уже стемнело и крупными хлопьями повалил снег. Девушка в синей шапочке, приятная, как та, с рекламной фотографии, представилась Галей.

— А почему в милицию не заявили? — удивилась она, выслушав объяснения Гриши, который встретил специалиста у подъезда и привел в квартиру.

— Не знаю. Дама загадочная очень. Вы сами на нее посмотрите, — уклончиво ответил Гриша.

Галя зашла в комнату и увидела даму.

— Ну и шуточки у вас! Пранкеры хреновы! — вспыхнула она и развернулась, было, уходить, но Гриша ее остановил:

— Галя, вы чего? Я вас прошу! Мы вам заплатим почасовую. Пожалуйста!

— Думаете, я куплюсь на косплей Моны Лизы?

— Кого?

— Джоконды!

— Кого?

— Как вам не стыдно! — девушка чуть не плакала. — Я же ехала через полгорода! В такую метель!

— Ничего не понимаю, — искренне расстроился Гриша. — Петрович ее у магазина встретил… Я ж говорил…

— Значит, у магазина?! — Галя, вдруг, рассердилась, стащила с головы шапочку. Русые волосы хлынули на плечи и Гриша залюбовался.

— Ладно! Сейчас я вас выведу на чистую воду! — не глядя ни на кого из присутствующих, переводчица подошла к даме.

— Бон Джорно, синьора!

Гостья расцвела:

— Бон Джорно! Бон Джорно!

Дама всплеснула руками и заговорила охотно, ласково. Речь текла так бойко и складно, что потрясенная переводчица сразу растаяла. Через какое-то время Галя сняла шарф, затем куртку, а разговор все не заканчивался.

Прошла четверть часа, не меньше, прежде, чем переводчица повернулась к ожидающим и попросила:

— Можно мне воды? Или даже водки, стопочку. Потому что это немыслимо, конечно…

Гриша тотчас налил ей и то и другое. Галя замахнула рюмку «Дубравушки», запила водой и начала переводить историю.

Когда она закончила рассказывать, наступила мертвая тишина.

— Чёрт знает что! — первым не выдержал Гриша. — Как это — портрет?

— Бред! — фыркнула Анна Семеновна, но со стула не встала.

— Жаль, — вздохнула тетя Фима и снова высморкалась в салфетку. — --">