(zaubernuss) - Поцелуй для незерфей (ЛП)

========== 1. Деликатный вопрос ==========

Как в свете одной ночи мы зашли так далеко?

Песня «Sun and Moon», Miss Saigon

Северус Снейп, старый-новый профессор зельеварения, грозно восседал за своим столом. Его красное перо летало по бесконечным листам пергамента, как скальпель, быстрыми и точными движениями препарируя тот бред, что очередные болваны, которых он имел несчастье обучать, смели выдавать за сочинения о двенадцати способах использования драконьей крови.

Теперь, после окончательной победы над Темным Лордом, попытки отыскать и взрастить хоть какие-то зачатки интеллекта в юных головах остались единственными разведывательными операциями, которые он предпринимал.

После полного оправдания — спасибо Мальчику-Который-Так-И-Остался-Занозой-В-Заду — Северус получил от Минервы, новоиспеченного директора школы, предложение занять прежнюю должность. За отсутствием других вариантов, а еще, честно признаться, потому что Хогвартс был его настоящим родным домом, он согласился — лишь до тех пор, пока не найдет более достойное занятие, как он уверял самого себя и тех немногих, кто осмеливался поднять эту тему. Возвращение на скромную учительскую должность было, конечно, незавидным карьерным шагом, но Северус старался лишний раз не думать об этом.

Нахмурившись, он перечеркнул целый абзац сочинения. Острое перо беспощадно расписывало лист, пока весь пергамент не закровоточил красными пометками. Сформулировать очередное язвительное примечание помешал стук в дверь.

Снейп удивленно поднял глаза: на сегодня не было назначено ни одной отработки. А даже если бы таковая имелась, то он отослал бы нарушителя к Филчу — не портить же вечер пятницы себе, в самом деле! После проверки работ Северуса ждали стакан скотча и новенькая книга по теории зелий.

— Войдите! — крикнул он, намереваясь вправить мозги бездельнику, осмелившемуся нарушить его уединение.

Дверь кабинета открылась, и на пороге возникла взволнованная гриффиндорка. И не абы какая гриффиндорка, а лучшая подруга Мальчика-Который-Бесил-Его. Она и сама преуспела на этом поприще, хотя с ней все было гораздо сложнее.

— Мисс Грейнджер? — буркнул Северус, с трудом скрывая недовольство.

Она шагнула внутрь, прикрыла за собой дверь и нервно заправила свои безумные волосы за ухо, пытаясь придать им подобие аккуратного вида.

— Добрый вечер, профессор Снейп, — вежливо поздоровалась ученица.

Северус не стал утруждать себя ответной любезностью.

— Вы, вероятно, пару раз перепутали повороты и случайно забрели в подземелья. Иной причины вашего присутствия здесь я не нахожу, — проворчал он. Оставалась смутная надежда, что если он не пригласит ее пройти, не предложит присесть, то Грейнджер сразу исчезнет или хотя бы сократит свой визит до минимума.

— У вас ведь сейчас приемные часы, — полувопросительно уточнила она.

Снейп вздохнул. Да, формально по пятницам у него действительно был прием по личным вопросам, под предлогом которого он и сплавлял наказанных Филчу. Все учителя раз в неделю консультировали студентов, но, как правило, желающих обратиться к профессору Снейпу не наблюдалось даже среди слизеринцев. Детишкам и в голову не приходило попросить у него совета в трудной ситуации. И за все годы работы Северуса в Хогвартсе не случилось ни одного гриффиндорца, вошедшего в этот кабинет добровольно. Даже их безрассудство имело какие-то пределы.

— Верно, мисс Грейнджер, — отрезал он. — Но, насколько мне известно, ваш декан тоже принимает именно сейчас, и он с радостью ответит на все ваши вопросы.

Студентка проигнорировала попытку вежливо выпроводить ее и подошла ближе. Затем, не дожидаясь приглашения, уселась на деревянный стул напротив и стеснительно поерзала.

— К сожалению, в моем вопросе профессор Люпин не поможет. Это деликатное и очень личное дело, — ответила Грейнджер, потупившись. — Боюсь, никто не поможет. Кроме вас.

Ее голос прозвучал немного сдавленно. На щеках начал проступать румянец, и явно не от жары. Осенние холода наступили рано, так что в подземельях было довольно зябко. Да и входя в кабинет Грейнджер была бледнее — можно сказать, прямо-таки нездорово бледной. Если он не ошибался — а в

--">