Василий - Семья

тебе сказать, папа, — тихо сказала она ему тогда.

— И это ещё не всё. Смотри и слушай, — прищурился правитель.

А после, сухим тоном начал излагать окружающие империю и федерацию расы. Их промышленную мощь, особенности устройства общества и идеологии. Величественные миры насекомых, невозможные промышленные мощности миров искусственных интеллектов, несовместимые с нормальной жизнью идеологические доктрины. Десятки опасностей, способных превратить то, что она любит и знает, в пыль.

— Космос суров, принцесса. Выживают и процветают только те, кто готов идти на жертвы. Мы — процветаем.

— Но ведь как-то галактика жила и до нас…

— Плохо жила. И многое про что я тебе рассказываю, появилось не так давно. Общий технологический уровень рас, населяющих галактику, растёт. Постоянно появляются новые вызовы, которые не решить простым флотом, не втягивая всю империю в бесконечную войну на истощение.

Вздохнув, он постучал пальцами по столу, глядя на притихшую дочь, и добавил:

— Поверь своему императору, Ая. То государство, которое бы возникло на нашем месте, если бы мы опирались только на мощь флота и армий, было бы ужасающим. Даже для меня.

— Но папа, так же нельзя, наверняка должны быть другие пути…

— Для нас их нет, — тяжело уронил Император, помедлил, и с настоящим огорчением продолжил: — Знаешь, дочь, с одной стороны я рад, что ты подняла эту тему в таком возрасте. Твой старший брат до сих пор так и не не дозрел до подобных вещей.

— Он дурак, — фыркнула принцесса.

— Но за ним есть сила и он может делать то, что нужно государству. А за тобой есть только светлая голова, — вздохнул правитель. — Ладно, ступай, мне нужно работать.

Тот разговор Аяна запомнила. В том числе и о том, что без силы она ничего не стоит, и действительно налегла на тренировки. Но слабое тело подводило. Как бы она ни старалась, выходило, что она больше вредит себе, пытаясь прыгнуть выше головы.

И однажды всё-таки доведя себя до госпитализации, она вынуждена была, выплакав все слезы о несправедливости мира, вернуться к архивам и книгам. Раз не получилось найти, где разумные живут лучше, может быть, найдётся что-то о силе? И след она нашла, как ни странно, в источниках федерации — они чуть меньше были подвержены цензуре.

Империя была вынуждена переправить несколько флотов, уменьшив своё присутствие в ряде регионов. Это горячо обсуждали в сети и, сопоставив даты, она нашла упоминания о том конфликте в истории империи. Изложено было, как и всё действительно интересное, сухо и мало. Воевали. Потребовались дополнительные силы. Враг был уничтожен.

Несколько строчек в учебнике среди череды подобных строк. Проблема была в том, сколько обычных сил было снято со своих мест. Как правило, подобной мобилизацией никто не занимался, всегда всё решали симбионты.

И так бы она и пропустила этот момент мимо себя, если бы раз в несколько лет она не навещала мемориал деда. Умершему как раз в те времена. Подняла закрытую статистику и ужаснулась. Счёт смертей аристократов шёл на многие десятки. И она зарылась в архивы глубже.

Считать потери кораблей, людей и, что хуже всего, планет. В основном, они все были выжжены, но многие физически прекратили своё существование как единые планетарные тела. Имелись и сообщения о нескольких массовых эпидемиях на ряде планет. С двух карантин не снят до сих пор.

Довольно быстро она нашла название мира. И несколько историй очевидцев, которые упоминали планету под совсем другим названием. Тут ей пришлось лезть уже в архивы СИБ, и, благодаря допуску императорской семьи, она узнала много интересного.

Из того, что она узнала, выходило, что они отнюдь не самые сильные одаренные в галактике. Вишенкой на пирожном фигурировал некий совершенно конкретный договор о ненападении и невмешательстве. С вроде как бы полностью уничтоженным врагом.

Она тогда на некоторое время вообще выпала из реальности, просматривая всё, что было по этой теме. А когда она нашла намёки на уничтоженные симбионты, её решимость побывать там самой приобрела твёрдость алмаза.

Да и в семье всё стало не очень. Брат потихоньку начал терять берега, унижая её везде, где только мог, — и хорошо, что на людях она практически не появлялась. Отец смотрел на всё это с сожалением, но не препятствовал. А мать всегда больше любила своего первенца, узнавая в нём себя.

Судьбой бесполезной принцессы мало кто интересовался. Она --">