Евгений Прядеев - Искра Бога

ветровку, которая смотрелась на моем друге великоватой. Впрочем, с учетом довольно субтильного телосложения, на Эдике мешковато смотрелась любая одежда. Я посмотрел на него с тоской, прикидывая про себя, ему повторить все мои мысли сейчас или только отдельные?

— Андрей, не молчи, — судя по раздражённому тону Эдика, спать ему хотелось не меньше моего, что само по себе наводит на неприятные размышления.

— Андрей, да что с тобой?! Ты что, спишь на ходу? — раздраженно потряс меня за плечо Эдик. — Стоишь такой, улыбаешься, как дурачок… Скажи что-нибудь разумное, наконец.

— Да успокойся ты, — дернул я рукой. — Что ты сейчас хочешь от меня услышать? Вряд ли я сообщу тебе что-то такое, чего ты и сам не видишь!

Судя по всему, мои слова прозвучали чересчур громко, потому что я заметил, как один из полицейских оперов, стоявших кучкой вместе с ППСниками в отдалении, досадливо сплюнул и что-то негромко сказал своим коллегам.

— Я-то вижу, — спокойно ответил Эдик. Он наверняка зафиксировал краем глаза реакцию коллег из «младшего» ведомства, но внешне никак на неё не отреагировал. — Мне интересно, что ты можешь сделать.

— Могу сесть в машину и поехать домой, — пожал я плечами. — Не понимаю, что другое ты ожидал от меня услышать.

— Не валяй дурака, Андрей, — сощурил глаза полковник. — Убит человек, причём, начиная с весны, уже восьмой в этом районе.

— Ну и что? — продолжал я вялое сопротивление, понимая, что отвязаться от моего друга не получится. Здесь, посреди леса, Эдик вцепится в меня, как клещ, и не отстанет ни за что на свете. Думать головой надо было дома, не отвечать на звонок мобильника и мирно спать под бочком у Светки.

— Ты можешь взять след? — в лоб спросил полковник, которому почему-то понравился именно этот труп.

Я посмотрел в глаза полковника и понял, что отказаться не получится. В окружении Эдика я единственный оборотень, и я действительно могу взять след убийцы, даже сейчас, через двенадцать часов после трагедии, несмотря на прокуренный воздух и основательно затоптанную местность вокруг.

— Сволочь ты, Эдуард Алексеевич! — с тоской выдохнул я, втягивая воздух носом. — Если я заболею и умру, то со Светкой будешь сам объясняться.

— Ничего, подыщу как-нибудь слова, — ухмыльнулся весьма довольный собой полковник и взмахом руки подозвал к себе кого-то из полицейских.

Коренастый мужчина лет сорока в мокрых до колена джинсах подошёл неторопливо и с достоинством, как бы показывая, что он, конечно, признает старшинство чекиста, но и бегать перед ним на задних лапках не намеревается.

Полицейский остановился в паре шагов от нас, повернувшись вполоборота и всем своим видом показывая, как сильно мы ему надоели.

— Мы с коллегой отправляемся по следу убийцы, — Эдик по-прежнему делал вид, что поведение полицейских его ни капельки не раздражает. — Мне нужны три человека, которые пойдут с нами.

— Какого убийцы? — недоуменно посмотрел на него полицейский. — Товарищ полковник, я, конечно, всё понимаю, но здесь же волк поработал. Это и ребёнку очевидно. Вы что планируете, по лесу бегать и всю местную живность опрашивать?

Всё! Вот сейчас у Эдика полыхнёт. Во-первых, я слишком хорошо знал своего друга, а во-вторых, искры, вспыхнувшие у него в глазах, не оставляли никаких шансов несчастному мужчине, который просто не представлял с кем связался. Впрочем, бунт пресекать стоило в зародыше, иначе по следам убийцы нам действительно придется отправляться вдвоём.

— Смирно!

Мне кажется, что если бы полковник сейчас гаркнул во всё горло, то и тогда эффект оказался не столь впечатляющим. Эдик же, наоборот, прошептал, вернее даже, прошелестел команду, но умудрился при этом вложить в одно слово такую гремучую смесь эмоций, что несчастный полицейский непроизвольно вытянулся в струнку. Причём сделал это так старательно, что даже на носочки привстал.

— Ты что, капитан, думаешь, что самый умный здесь? — теперь мой друг говорил громче, чтобы его слова долетали до ушей и всех остальных, присутствующих на поляне. — Два придурка из Москвы приехали щеки понадувать и тебе всю малину испортить? Так что ли? Думаешь, нам заняться больше нечем, кроме как по ночам вместо сладких снов рожу твою постную лицезреть.

— Ничего я не думаю, — прохрипел капитан, которому, судя по всему, отчаянно не хватало воздуха.

— Я и не сомневался в этом, — продолжал напирать полковник. — Тогда о --">