(trista farnon) - Нежданные гости (СИ)

ней увезли груз. Вели следы к темнеющим впереди холмам.

— На разбойников не похоже, — сказал Лютик. — Ни крови, ни следов борьбы. Ты что-нибудь чуешь, Регис?

Вампир покачал головой.

— Здесь прошли не менее двух суток назад. Запахи не сохранились. Нам повезло, что в последние дни почти не мело и следы сохранились. Однако с выводами Лютика я согласен: похоже, возница изменил курс добровольно.

Геральт вглядывался в снежные наносы по сторонам. Никаких других следов поблизости от телеги не было: похоже, нападение какой-нибудь ганзы или даже одинокого головореза можно исключить. Сказать наверняка было невозможно, слишком уж нечеткие отпечатки, но если возница свернул по собственному желанию, то маленькие и круглые следы могли принадлежать только одному существу.

— Идем, но тихо, — велел Геральт спутникам. — Не хотелось бы ее спугнуть.

— Ее? — с приятным удивлением переспросил Лютик. Видно, на взгляд поэта во всем Туссенте единственной заслуживающей страха женщиной была сиятельная княгиня, встреча же с прочими ничем не грозила. Воистину, меньше знаешь — крепче спишь.

Жестом велев трубадуру молчать, Геральт тронул Плотву пятками.

Холмы приближались, из рощи неподалеку в ту же сторону протянулась свежая цепочка отпечатков человеческих ног, а рядом с ней — характерные полосы: похоже, кто-то вез за собой санки. Геральт нахмурился. На склоне холма завиднелась полоска света. Шел он, похоже, из очередной винодельческой пещеры, давным-давно брошенной туссентцами и обретшей новых хозяев.

— Слышно человеческие голоса, — уловил Лютик своим профессиональным слухом.

— Женский и детский, — дополнил Геральт своим, ведьмачьим.

— А так же шорох камней и стук копыт, — добавил Регис со своим вампирским. — И пахнет жареной кониной.

Оба посмотрели на Геральта, и тот резюмировал:

— Там суккуб, прибожек, тролль и кто-то антропоморфный. Допплер или вампир.

— А зачем им наш поросенок и стерлядочка? — спросил Лютик, побледнев, но бодрясь.

— Сейчас и узнаем. Лютик, жди здесь. — Держа руку на рукояти, но пока не обнажая меч, Геральт зашагал к пещере. Регис бесшумно следовал за ним.

Голоса делались слышны все более отчетливо:

— Трололо не хотеть синий, хотеть красный!

— Ах, милый, но так ведь красивее!

— Гррр!

В разговор вмешался исполняемый удивительно знакомым голосом напев:

— Бродил я слишком долго по бесконечным тропам, играл и пел — черт знает, для кого…

Лютик, разумеется, не послушавшийся и трусивший следом за ведьмаком и вампиром, самодовольно улыбнулся.

— Вы гляньте только! Моя песня-то!

— Лютик, и голос тоже твой!

Поэт заморгал, прислушался, явно не зная, испугаться ему или еще больше надуться. Ведьмак послушал немного и решительно зашагал ко входу в пещеру.

Нечисть неплохо обжила ее: тут и там развешаны цветные тряпки и обрывки циновок, в середине — открытый очаг, над которым жарились, похоже, останки несчастной лошади из пропавшего транспорта. В дальнем углу — груда крашеных в красный, зеленый и синий камней. Возле нее крутилась светловолосая, рогатая и еле одетая девица, звонко стуча по полу пещеры копытцами. Рядом скальный тролль сосредоточил весь свой разум на макании очередных камешков в плошки с краской. В этом ему помогала парочка прибожков. За их спинами, заботливо укрытый мешковиной, еле дышал парень, осыпанный засосами, как йульская елка — побрякушками. Очевидно, тот самый возница, так и не довезший до Корво Бьянко свой товар. Товар громоздился здесь же и в удивительно изрядном количестве: еды Варнава Базиль заказал не на четверых, а будто собирался соперничать застольным изобилием с самой Анарьеттой. На одном из уворованных бочонков восседал Лютик собственной персоной, от башмаков до шапочки с пером, разве что без лютни, и развлекал общество своим высоким искусством.

— Приветствую, — громко сказал Геральт, — старых знакомцев.

Обитатели пещеры, не услышавшие приближения гостей за собственным шумом, повскакивали с мест, но тоже узнали новоприбывших.

— Чтоб мне провалиться! — воскликнул Ивасик. — Это же Геральт!