(caravella) - Лучший учитель (СИ)

========== Лучший учитель ==========

Ледяной февральский дождь отбивал монотонную дробь по козырьку, под которым стоял Гораций Слизнорт. Насвистывая бодрый мотивчик из тех, что обычно сочиняются в надежде прогнать утреннюю хандру и вскорости забываются, он неторопливо рылся в кожаном портфеле, отыскивая ключи от входной двери, ведущей в аптеку «Слизень и Джиггер».

Едва переступив порог, Гораций оборвал музыкальную импровизацию, разом превратившись в чрезвычайно делового человека. Сняв теплую мантию и аккуратно повесив ее на вешалку, он зажег свет и старательно причесался перед небольшим зеркалом у входа. Взгляд его упал на календарь, висевший тут же: двадцатое февраля тысяча девятьсот двадцать шестого. Гораций вздохнул: вроде бы совсем недавно праздновали Рождество, а уже зима заканчивается.

Привычно проверив витрины и заполнив бреши принесенными из кладовой пузырьками и склянками, Слизнорт накинул на себя светло-зеленый халат аптекаря, перевернул табличку на двери, сменив «Закрыто» на «Открыто», и стал за прилавок. Было ровно девять утра. Первый клиент обычно появлялся спустя десять минут после начала рабочего дня, так что у Горация оставалось еще немного времени на то, чтобы подумать о своем.

В аптеке «Слизень и Джиггер» он трудился уже без малого девять лет, и с каждым днем ему становилось все теснее и теснее здесь, в этом, на первый взгляд, просторном помещении, полном всевозможных бутылочек с лекарствами и снадобьями. Гораций пришел сюда зеленым выпускником Хогвартса, прекрасно осознающим масштаб своего таланта во всем, что касалось зельеделия. Но мистера Джиггера, потомственного владельца знаменитой аптеки, казалось, куда больше воодушевила его фамилия, чем незаурядные способности. И немудрено — какая разница, на сколько ты сдал ЖАБА по зельеварению, если ты Слизнорт, который работает в «Слизне»!

Со временем Гораций, конечно, сумел доказать, что хорош не только как ходячая реклама и грамотный консультант. Сейчас мистер Джиггер допускал его к изготовлению сложнейших зелий и даже частенько оставлял за главного, а на место продавца взял молодого парнишку Белби, который приходил к обеду и становился за прилавок, в то время как Гораций с чистой совестью уходил в лабораторию — творить шедевры. Однако чувство собственной «второстепенности» оказалось на редкость устойчивым, а потому Слизнорт уже года четыре как боролся с ним путем написания очень умных статей для периодических изданий. Он надеялся, что рано или поздно в его послужном списке наберется достаточно солидное количество научных исследований для того, чтобы…

Гораций вздрогнул, когда зазвенели колокольчики, возвещающие о визите посетителя. Пригладив рыжеватые усы, он отмел все лишние сейчас мысли и мечты в дальний угол сознания и расплылся в дежурной улыбке. Которая едва не потухла, стоило ему приглядеться к вошедшей.

— Добрый день, мисс, — Слизнорт оглядел посетительницу, постаравшись, чтобы она не заметила скепсиса в его взгляде.

Худая, бледная, некрасивая и… со всей очевидностью, нищая. Сейчас она наверняка начнет просить денег, еды или бесплатных лекарств. Гораций принялся мысленно пересчитывать сикли, завалявшиеся в старом кошельке, вспомнил о лежавших в шкафчике сэндвичах и прикинул, не завалялось ли в лаборатории лишнего флакончика бодроперцового. На улице не жарко, и в такой тоненькой, латаной-перелатаной старой мантии, какая была на девушке, простуду подцепить легче легкого.

— Я могу вам что-нибудь подсказать? — заученная любезность прозвучала почти неуместно, но Гораций не успел себя остановить.

Девушка сделала несколько неуверенных шагов к прилавку. Слизнорт невольно подумал, что у нее, вероятно, было тяжёлое детство: угловатая, сутулая и блеклая, она напоминала скорее забитого подростка, чем взрослую волшебницу. Склонив голову к плечу, девушка затравленно посматривала косыми глазами на Горация, а он, почему-то вдруг ощутив страшную неловкость, засуетился и, чтобы занять руки, схватил с прилавка какую-то склянку и принялся вертеть ее в руках. Ему было жутко неудобно от того, что он, такой весь сытый и холеный, стоит перед несчастной нищенкой и размышляет, что бы ей отщипнуть от щедрот своих.

— Я… работу ищу, — тихо, почти шепотом пробормотала девушка и

--">