Наталья Львовна Точильникова - Избранник

раздражать. Как это терпит Император?

— Я слушаю тебя, шэньди.

— Я хотел попросить у тебя прощения, сиятельный Сым Тай-ши. Я не сразу понял, насколько большую честь мне оказал божественный император Гуа-ди. Я принадлежу ему, как и все под этим небом. Вспомни я об этом сегодня утром — и не проявил бы позорного малодушия, когда вы объявили меня шэньди.

— Наконец-то я слышу разумную речь, достойную шэньди, — Сым почтительно поклонился. — А то уж я думал, что Небесный Император ошибся в своем выборе. Да простит он своего раба, забывшего долг сыновней почтительности!

— Не печалься, Сым Тай-ши. Я не лучше тебя. Но теперь я вспомнил о своем долге. Позволь же мне в эту последнюю ночь воскурить благовония в честь Императора, обратившись лицом на юг. Ведь там Небесный Павильон, не так ли?

— Да, о достойнейший из шэньди.

Чиновник встал и низко поклонился, отошел на три шага и начал выполнять уже надоевший мне ритуал. Рядом склонились воины. У меня был только один момент, пока они бьются лбами об пол. Другого не будет! Я схватил палочки для еды и сунул их в широкий рукав мантии. Только бы не заметили! Тогда вся моя болтовня насмарку! В детстве я любил наблюдать за фокусниками на торговых площадях, но никогда не думал, что мне пригодится их презренное ремесло.

Сым выпрямился, и его примеру последовал мой почетный эскорт. На палочки пока никто не обратил внимания. Чиновник попятился к двери и наконец скрылся за перегородкой. Тогда передо мной склонился слуга и забрал опустошенный столик. Заметит — не заметит? Он так почтительно опустил голову, что я видел только пучок у него на макушке, а он исключительно дно пустой миски из-под риса.

Слуга удалился, и передо мной начали раскланиваться воины. Неужели уйдут?

Ушли. Я остался один в комнате, если не считать многочисленной охраны за перегородками.

За стеной с птицами и бамбуком кто-то тихо разговаривал. Я подвинулся поближе и прислушался.

— Посмотри на эти фигуры, друг Гань Хао. Обрати внимание на резьбу. Прямо из Индии.

— В столице бывают индийские купцы?

— Кого там только не бывает! Даже из этой… как ее? Страны Кратос^[3]. Это крайний запад варварского мира. Забавные вещи рассказывают. Есть у них такая секта, Кириштане. Так вот, был у них такой святой, который умер и на третий день воскрес. И Су Сы. Так они считают его богом!

— Хм… Варвары! Любой ученый даос это умеет.

— Ну, может и не любой… А, верно говорят, что ты постиг тайну бессмертия?

— Скорее тайну смерти.

— И в чем она?

— В моем мече.

Сым Тай-ши рассмеялся, и я услышал звук наливаемого вина.

Все-таки хорошо, что у нас стены делают из фанеры и бумаги. Слышимость превосходная! А вот видимость…

Я украдкой достал из рукава палочку для еды. Прекрасно понимал, что за мной наблюдают! Прикрываясь рукавом попытался проткнуть стену… И тут услышал шуршание открываемой перегородки. Резко обернулся.

Отъехала перегородка позади меня. Вошел слуга, трижды стукнулся лбом об пол и поставил передо мной золотой подносик с курительными палочками и свечой.

Ничего не поделаешь — надо было исполнять обряд. Я зажег палочки, поставил их в держатель и стал думать, где юг. Из леса доносились крики обезьян, тоскливые, рвущие душу на части.

Я вспомнил, что сегодня полнолуние и погасил свечу. Жемчужный свет ворвался в комнату через маленькое окно под потолком, и на полу замер силуэт дерева в прямоугольнике лунного сияния. И я трижды поклонился луне, каждый раз трижды коснувшись лбом пола. Этой царице не стыдно воздать императорские почести!

Долг был исполнен, и я снова попытался атаковать стену с помощью палочки слоновой кости. Твердая!

Разговор за стеной тем временем перескочил на другую тему и периодически сопровождался стуком переставляемых фигур.

— Так я о Будде. Нет, сутры слишком сложны, да и переведены не все. Не читал. Но рассказывают, что существует Владыка Западного Рая^[4], будда Амида, который берет к себе умерших праведников.

Стук.

— Ах, вот ты как! Да, я тоже слышал про Амитабху. Очень похоже на острова блаженных. Пэнлай^[5], Западный Рай… Как ни назови…

Стук.

Когда-то я увлекался игрой в шахматы в уме, без доски. С Ганем и играли. Но для этого надо описывать, куда ходишь. А игроки и не думали выдавать комментарии.

Я поднялся повыше и вонзил палочку в крыло птицы, сидящей на ветке. И стена уступила. Видно, не я первый здесь --">