Матвей Фальконский - Я видел рассвет на далекой планете (СИ)

  Третий год полета подходил к концу, когда Косыгин обнаружил что его зрение ухудшилось на одну с половиной диоптрию. Был поздний вечер по внутреннему корабельному времени, когда по обыкновению улегшись на койку с книжкой, Косыгин поделился наблюдением с Искиным:

    - Наверное, эти три года я слишком много читал. Теперь перейду на аудиокниги. Хорошо хоть на корабле есть несколько пар очков на такой случай. Молодцы ребята, и это предусмотрели.

<p>

 </p>

    Робот подкатился ближе, и металлический искусственный голос без всяких интонаций произнес:

    - Егор, дело может быть гораздо серьезнее и опаснее. Возможно, на сетчатку негативно влияет искусственная гравитация. Ты первый человек, который провел в таких условиях три года.

    - То есть, ты считаешь, что зрение может продолжить падать? - Косыгин выглянул в иллюминатор, в непроглядную страшную черноту. Он привык к тишине, привык к одиночеству, когда только старый верный Искин скрашивает долгие вечера. Казалось, он прожил так целую жизнь.

<p>

 </p>

    - Никто не может сказать наверняка. Я рекомендую ежедневно делать зарядку для мышц глаз, пить витамины группы Б... и да, наверное, перейти на аудиокниги.

    - Хорошо, Искин. Так и сделаем. - бодро подхватил Косыгин. - Подумаешь, минус диоптрия, было бы о чем говорить! - и Егор ласково потрепал робота по холодной гладкой стальной макушке. Он очень привязался к Искину за три года и делился с машиной самыми сокровенными мыслями.

<p>

 </p>

    И вот за иллюминаторами "Авроры" проносится черный бархат космоса с серебристыми огоньками звезд, а Таинственная все ближе и ближе. Связи с Землей давно нет. Как там его близкие, друзья? Дрожь и предвкушение - он будет первым человеком, побывавшем на планете вне пределов Солнечной системы. Увидит своими глазами иной мир, не на пленках и фотографиях, а в живую! До него человек ступил только на Марс, ступил со скорбью третей попытки, потому что первые два корабля разбились при посадке. А теперь вот и Кеплер на очереди.

<p>

 </p>

    А зрение продолжало падать. Причем стремительно. Приблизительно на одну диоптрию в неделю. Ничего не помогало, ни отдых, ни зарядка, ни витамины, все отчаянные усилия были тщетны. Когда самоосмотр показал минус восемь на левом и минус одиннадцать на правом, Егор в отчаянии отбросил очки:

    - По крайней мере все это было не зря. Теперь мы знаем, как искусственная гравитация влияет на зрение. Черт побери! - сорвавшись, с горечью выкрикнул ученый и ударил кулаком по стене. - Кто-то должен был быть первым!

    - Твои анализы крови в порядке, - спокойно прожужжал Искин, - замеры внутри корабля тоже, антирадиационные щиты доказали себя достаточно эффективными. Но ты прав, Егор. Кто-то должен был быть первым. Искусственная гравитация опасна для самых тонких и хрупких сосудов, теперь мы это знаем.

<p>

 </p>

    И вот пришла беда, как говорится, открывайте ворота. Как тяжело что нет связи с Землей, и не с кем поделиться этим кошмаром... Черная бездна отчаяния, сосущее чувство страха. Лететь еще двадцать один день, и если зрение продолжит падать... Егор теперь проверял зрение каждые двенадцать часов. Ученый брал лист с проверочными буквами разных размеров с отчаянием и ужасом, молясь, чтобы хоть что-то осталось... Но проклятая тьма неумолимо наступала, окружала его. Казалось, это страшный дурной сон. Этот листик бумаги стал олицетворением ужаса, и Косыгин ненавидел его. Но выбора не было.

<p>

 </p>

    Егор был до безумия отважен, и полностью предан науке, его отобрали из десятков тысяч лучших. Но медленная потеря зрения способна свести с ума любого. А он к тому же был в полнейшем одиночестве, если не считать Искина. Он уже не видел звезд в иллюминаторах, не мог читать, правда довольно легко ориентировался в родных закоулках корабля,

--">