(Axiom) - Против себя (СИ)

надеешься, что следующая не станет последней. И это чувство не рушимо. С каждым прыжком оно подкрепляется. Как и осознание того, что, избежав момента, судьбу я не изменю. У неё один конец.

У всех меня один конец, и неважно, в какой вселенной я окажусь. Мне не видать лёгкой смерти. Своей собственной. Природной. Лишь той, которую принесёт мне один человек, – насильственной. Пугающей. Холодной. И болезненной.

Пусть он и не представляет, не может догадываться, ни один из них в каждой вселенной, но моя судьба определяется им. Я ведь и бегу – от него. Не от смерти, как таковой, а от убийства.

***

Подрываюсь с кровати. По привычке задерживаю дыхание и осматриваюсь: пока глаза не привыкают к темноте, я не узнаю, что нахожусь в незнакомой комнате.

Впервые вижу.

Снова совершил скачок. Неосознанно. Иногда, к сожалению, такое происходило: я поддавался эмоциям, способность расценивала моё состояние как «критическое» и уводила, предполагая, что нынешнее пристанище перестало быть безопасным.

Это нехорошо.

Я прикусываю губу и сжимаю одеяло.

Рядом кто-то ворочается. Тот, кто знал другого меня. Я жду, до сих пор не дышу.

— Всё в порядке?

Это был его человек. Выбранный им. Любящий его. Или хотя бы тот, который испытывает симпатию.

— Да. В порядке.

— По голосу не скажешь.

— Я просто проснулся. Ничего более.

Я ложусь обратно. Парень закидывает руку и обнимает меня.

Я уже привык к прикосновениям тех людей, с которыми были мои альтернативные копии. Уже научился не стесняться, не чураться. Уже мог как надлежащее принимать их существование. Потому что раньше я старался занять место того, кто был здесь до меня.

— Ты… говорил, что в последнее время тебе сняться кошмары. Я беспокоюсь.

Мне ещё не снились настоящие кошмары. Их я только воображал.

— Всё в порядке. Я уже не помню, что мне снилось.

— Да?

— Ага.

— По голосу кажешься взволнованным.

— Так бывает.

— Не хочешь поговорить?

— Нет. Спасибо. Просто хочу спать.

— Ты говорил, что расскажешь. — Парень произносит без напора. Сонно и даже лениво. Но при этом очень тревожно. — Может, стоит поторопить… эти события?

— Мне и рассказывать нечего.

Парень целует в нос и остаётся вблизи. Его руки крепко обнимают меня. Обнимают того меня, которого он знал. Похоже, любил.

А я опять всё испортил.

***

В другой вселенной этот парень и Крис не просыпались сегодня ночью, а утром по-прежнему были вместе и готовили завтрак. Так осталось в одном из десятка соседних миров, куда я не сунулся.

— Ты… веришь в теорию о множественных вселенных?

— Немного. Ты ведь уже спрашивал.

Он уже спрашивал об этом.

Как странно. Должно быть, его это тоже интересовало. В какой-то степени. В другой, опосредованной степени. Он мог предчувствовать. Предвосхищать моё появление, вторжение в его жизнь. Сам тот факт, что я займу его место.

У скольких себя я украл «своё» место? Сколько из них умерло? Сколько из них поняло, что произошло? Что с ними случилось? Или они только спросили: «Почему занавески синего цвета?».

Я делал это ради себя: откидывал их, занимал удобные и уютные позиции, убегал, подставляя самого себя, сознанием которого не обладал.

— Его… больше здесь нет. И не будет.

— Крис, о чём ты?

Я тоже Крис. Но другой. Совсем другой. Прошедший через огромное количество мало чем отличных миров Крис.

— Извини. Но я не тот Крис.

Парень молчит. Смотрит. Не двигается. Пытается понять, шучу я или серьёзно доношу особенную мысль.

— Криса больше нет. Он не вернётся.

Я – преступник в мультивселенном масштабе. Только поймать меня некому. Ещё нет этой полиции, и тех, кто так же, как и я, может прыгать из одного уголка вселенной в другой, хотя бы по горизонтали.

— У тебя, — тяжело заходит парень, — раздвоение личности или что-то в этом роде?

Возможно, тело одного из моих клонов обладает и таким дополнением, как я своей уникальной

--">