(Hat-n-Grasses) - Сердце Змеи (СИ)

========== Пролог ==========

За столом установилось молчание. Тихонько потрескивали в большом очаге толстые сосновые поленья. Где-то под полом шуршала мышь.

Геральт смотрел перед собой, подперев рукой заросший белой щетиной подбородок. В середине стола лежал позабытый бурдюк с паршивым вином. Лицо Ламберта не выражало ничего — частая реакция любого ведьмака и почти любого мужчины на то, что действительно важно.

Эта история была страшной, глупой, несправедливой — и одновременно с этим такой обыденной и правдивой. Наверное, у каждого из них были такие в запасе — но только Эскель умел их рассказывать.

Весемир закашлялся, достал из-за пазухи трубочку и стал набивать её табаком. Старик очень сдал в последнее время, но они не хотели ему об этом говорить. Кажется, он и сам это понимал.

Старый ведьмак похлопал Эскеля по плечу.

— Добро, сынок, — сказал он, — добро. Бывает такое, да.

Тягучее молчание снова повисло в старой столовой. Геральту хотелось прервать его.

— У меня тоже есть, — сказал он.

— Такая же? — спросил Ламберт.

— Ну…

— Давай не надо вот этого вот, — поморщился младший, — одной хватило, я тебя уверяю.

— Сам тогда рассказывай, раз такой умный. Весёлую хочешь? Давай весёлую. Ну?

Ламберт замолчал.

— Не вспоминается, — сказал он, наконец, со вздохом, — мда.

— Рассказывай, Геральт, — подмигнул Весемир, — сам знаешь, зима на то и дана. Если что грызёт — рассказывай. Легчает.

Геральт встряхнул головой, пробежал рукой по волосам, убирая их назад и заправляя за уши, потянулся.

— Да не то, чтобы грызёт, давно это было. Тогда я только первые годы, как выехал на большак…

========== Часть 1 ==========

Мягкий, похожий на муку песок струйкой высыпался из сжатой ладони и стёк по тонкой льняной ткани штанины. Молодой паренёк, явно измученный жарой, сидел в тени скалы, замотанный в светлое тряпьё. Из-под неряшливо повязанного тюрбана торчали белые волосы.

— Геральт. Геральт!

— А? — растерянно откликнулся паренёк, тупо глядя на горку песка, под которым уже наполовину была погребена его нога.

— Ты опять не слушаешь!

Он поднял мутные глаза на раздосадованного собеседника. Иссечённый шрамами мужчина в роскошном красно-белом тюрбане буравил его взглядом ярко-жёлтых кошачьих глаз.

— Извините, мастер Герт, — сказал, потупившись, Геральт, — очень жарко.

— Ничего, скоро станет полегче, — смягчился его наставник, — кстати, как по-зеррикански «извините»?

— МегхбАрдт?

— Нет, мЕхбардт. МегхбАрдт — это «дети».

Геральт обречённо вздохнул.

— Повтори.

— Мегхбардт, — он послушался.

— Нет, там не такой звук. Мехбардт. Мехбардт. Повтори ещё.

— Мехбархт?

— Нет, теперь первый звук правильно, а второй нет.

— Да как это вообще можно выучить? — пожаловался молодой ведьмак, — все эти звуки одинаковые, я даже услышать разницу не могу, не то, что сказать.

— Слушай, я попал в Зерриканию примерно в твоём возрасте и выучил. Да, не самый лёгкий язык, но постарайся, пожалуйста. Скажи «Меня зовут Геральт».

— Ар Геральт каригх.

— «Как ваше имя?»

— Каранэ ари са?

— «Как найти мастера Герта?»

— Мастер Герт ахшотхи…

— Это «когда».

Геральт задумался. Дурацкое слово никак не шло ему в голову.

— Ну, ахшотхи — когда, каранэ — «как» про название, а «как» про способ — это аг…

Геральт молчал.

— Ну, аг… — терпеливо подсказывал ему мастер.

— Не помню, — пробормотал ученик.

— Ну, «аганэ». Мастер Герт аганэ эпхинда са?

— Я ни-ког-да это не выучу.

Мастер Герт уже набрал было воздуха в грудь, чтобы обрушить на парня очередную порцию зерриканских конструкций, но к ним приблизился ещё один ведьмак одетый в серые одежды. Поверх закрывавшей грудь рубахи он носил лёгкий ламеллярный доспех, на котором огнём горел медальон с львиной головой и перевязь, утыканная рядами сверкающих в лучах солнца склянок.