Владимир Линште - Ангел-Хранитель

не был набожным, но даже вдруг став ни с того, ни с сего

религиозным, вряд ли попал бы на собеседование к всевышнему через

молитвенные послания или походы в храм. У Бога планы высокие, времени на пустяки не бывает. Да и все равно, кто куда ходит по

воскресеньям, какие жертвы приносит, будь то самоограничение в еде, трата времени на «очищающие» действия или денег на «святые»

безделушки.

Высший Устав соблюсти – дело трудное по меркам даже самой

Вселенной. Как итог, человек остается предоставленным только себе

самому. Больничный запах и очереди в ее коридорах и так никогда не

нравились Эрику. А сегодня вся эта обстановка наводит на него

панику. «Наверное, переживания по поводу итогов медосмотра. Это

последний этап, все тесты, собеседования и бюрократию я прошел, осталось забрать заключения, вот и нервничаю», - подумал Эрик.

Но это не просто нервы, это предчувствие чего-то

притаившегося, и вот-вот оно нападет.

Доктор Марков сегодня проснулся бодрым, в общем, как и

обычно. Несмотря на угнетающую профессию, а был он уже

двенадцать лет врачом-онкологом, хорошее настроение никогда не

оставляло его. Юрия Владимировича нельзя назвать циничным или

«черно-юморным», как это бывает часто у врачей. Шутит он по-доброму, и умеет поддержать даже безнадежных больных. После

обхода в любой палате становится «светлее» еще некоторое время

после того, как он покидает ее. Больные говорят, что доктор будто

делится с ними частичками своей жизни. Но никогда он им не дает

слепых надежд. Голос его спокойный, ровный, негромкий. Этот

человек умел придать сил, но чтобы солгать – нет, никогда. Даже

когда человеку очень хочется услышать ложь.

Эрик остановился у двери с табличкой «Марков Ю.В.», постучал

легонько и вошел.

- Доброе утро. Я бы хотел забрать записи результатов моего

обследования. Штерн моя фамилия.

- Здравствуйте! Штерн… Сейчас… Вот заключение…

Выбирая из стопки нужный лист, Марков задел канцелярский

набор, который тут же разлетелся на десятки ручек, скрепок, иных

предметов по всему кабинету. Эта ситуация позволила немного

собраться с мыслью, как сказать человеку о такой ситуации. Доктору

всегда это давалось как в первый раз. Он помялся, выдохнул, открыл

скрепленные листы и будто читая оттуда, наконец произнес:

- Рак желудка, буду честным и прямым. Доктор вздохнул.

У Эрика напряглись и заиграли скулы.

- Сколько мне жить? – нервно и быстро произнес Эрик. Он

только пытался выглядеть ровно. Все трудное прошлое и ожидаемое

с надеждой приятное будущее свелось в эту секунду, и схлопнулось.

- Месяц, может еще два-три. Четвертая стадия практически

приговор. Мы не можем пока лечить такие запущенные случаи.

Можно конечно попробовать, процент минимальный, один из

миллиона, но есть. Но я бы Вас надеждами не тешил. На практике это

мучительная трата времени, денег, сил.

- Почему его раньше не обнаружили?

- Первая, вторая не обнаруживается почти всегда. Третью можно

«поймать», но Вы не каждый год, судя по карте, обследуетесь. Именно

с желудком течение болезни происходит несколько незаметно. У Вас

там все съедено, скажу так. Почему Вы еще относительно бодро

выглядите, меня удивляет.

- Я понимаю, спасибо. Но я откажусь от лечения, лучше остаток

времени потрачу на более важные дела.

- Вы знаете, Эрик, это правильное решение, потому-что…

Доктор легонько поправил карту пациента на столе, придвинув ее

ближе к краю.

- Честно, толку от лечения не будет, поздно пить «Боржоми».

Лучше потратить остаток дней на что-то большее, чем в мучениях

дожидаться финала. В то же время, Вы знаете, куда приехать.

Пожелаю Вам только чуда. Вот

--">