(Лансаротта) - Магическая птица (СИ)

========== Часть 1 ==========

Её любимое небо было далеко. Она не могла до него дотянуться впервые с тех пор, как научилась летать. Крылья распластались по холодной земле, утопали в грязи, которая тянула из них кровь и магию. Бой высоко наверху удалялся вспышками света, и Хедвиг надеялась, что её хозяин, её мальчик, выберется из него невредимым. Он был жив, она чувствовала его магию, которая улетала всё дальше и дальше. Хозяин не вернётся за ней, не успеет. И пусть. Главное — он останется жив. Она спасла его. Хедвиг закрыла глаза, сдаваясь холоду, темноте и боли.

Из шума глупого магловского города вынырнули тяжёлые шаги. Хедвиг с трудом приоткрыла один глаз — это было всё, что она могла. Ей, магической сове, чьи предки доставляли вести волшебникам ещё сотни лет назад, не доставало сил защититься даже от обычной кошки! Ужасное заклятие, предназначенное хозяину, вспороло ей грудь и изломало кости, сделав Хедвиг слабее новорождённого птенца. Но она всё равно приготовилась дорого продать свою жизнь, хотя не получилось ни встопорщить перья, ни растопырить когти.

— Надо же, жива ещё.

Рядом с ней неуловимым движением опустился тёмный волшебник. Хедвиг не знала его имени, хозяин не писал ему письма, но магия… Его магию Хедвиг чувствовала, пока хозяин учился в волшебной школе и когда сегодня в небе развернулся бой. Этой магией пахли её раны, превратившие гордую птицу в комок крови и пуха. Она раскрыла клюв, но вместо грозного клёкота издала жалкое сипение и не смогла даже ущипнуть мага за руку в отместку.

— Да, ты определённо сова Поттера. Как он, огрызаешься вместо благодарности.

Хедвиг не собиралась сдаваться. Только не ему, не человеку, который хотел навредить её хозяину! Но когти, некогда сильные и мощные, слабо скользнули по его одежде, не причинив вреда. Волшебник же подхватил её на руку, взмахнул палочкой, и всё вокруг вдруг остановилось.

В себя Хедвиг пришла в незнакомой, вроде бы жарко натопленной комнате — у стены жутко полыхал камин, — но ей было холодно. Предсмертная немощь застыла стужей глубоко внутри, лишив остатков сил. Магия хозяина рядом не чувствовалась.

— Очнулась? — волшебник приблизился, по-прежнему с палочкой в руке. — Хорошо. Значит, выживешь.

Хедвиг возмущённо заклекотала, порываясь встать и клюнуть мерзавца, только не сумела и крыльями взмахнуть, не то что подняться.

— Потише! У этого глупого мальчишки даже сова ему под стать, такая же дурная.

Она прищурила единственный глаз, обещая себе, что обязательно, когда сможет, исполосует его когтями. За хозяина. За себя. За то, что тот, кто клялся заботиться об учениках Хогвартса, одного из них чуть не убил.

Место она в конце концов узнала. То оказался Хогвартс, его магию ни с чем нельзя перепутать. Для чего волшебник держал её в плену в Хогвартсе? Никак хотел заманить её хозяина в ловушку, чего Хедвиг не могла допустить и потому, несмотря на свою беспомощность, отчаянно взывала к его магии, заклиная не приходить. Но её мальчик был настолько далеко, что, наверное, и не чувствовал просьб. Хедвиг не сразу поняла, что это к лучшему. Ведь хозяин же думал, что она умерла, а узнав правду, он начнёт беспокоиться, вернётся и в конце концов попадёт в лапы к тёмному магу. Нет, этому не быть! Второй раз Хедвиг не подведёт своего мальчика.

Вокруг происходило что-то странное. В комнаты, где её запер тёмный маг, никто не приходил, кроме пугливых, как мыши, домовиков. Они пытались кормить её и перевязывать раны, но Хедвиг яростно щёлкала клювом и демонстрировала им когти. Домовики все как один роняли мясо и сбегали, причитая, и тогда являлся тот волшебник. На него угрозы не действовали. Маг бормотал себе под хищный, похожий на клюв, нос какие-то заклинания, колдуя над Хедвиг, давал мерзкие на вкус снадобья, которые не получалось не пить. Принимать помощь от того, кто покушался на хозяина, было гадко, но только так она могла выжить, отплатить тёмному магу за своего мальчика и вернуться домой. Пришлось притвориться, что она смирилась, но иногда, принимая из рук волшебника мясо, Хедвиг норовила прикусить ему пальцы и побольнее. Магу, видимо, она нужна была живой, потому что он ругался, грозился превратить её в подушку, но ничего такого не делал.

— Глупая ты птица! Что, предпочла бы Аваду вместо того,

--">