Матвей Фальконский - Кристаллина (СИ)

class="book"> <p>

 </p>

  - Были пресные лазурные озера и лес, хвойный лес, и горы под снежными шапками. А потом у озера он повстречал первого жителя. Он назвал ее кристаллина. Так вот, очень странное дело. У них нет мужского пола, только женский. Эти девушки - если этих созданий можно конечно назвать девушками - рожают оплодотворяясь от местного растения которое он назвал геномиус, оно несет в себе похожий парный геном. Причуды эволюции, мать ее.

<p>

 </p>

  Батыгин и капитан помолчали. Сделали еще по глотку виски.

<p>

 </p>

  - Так вот, Валера. Они прекрасны, невероятной, удивительной, поражающей самое сердце красотой, с сиреневыми глазами и длинными серебристыми волосами. Они живут в тонких белых башнях, соединенных ажурными мостиками. По вечерам устраиваются танцы у костров, и игры в снежки. Там нет лета и осени, только зима и весна, по счастью они так близки к своей остывшей звезде, чтобы тепла хватило и на весну. И конечно там нет горя и войн, ведь там нет никакого подобия самцов. Эти кристаллины самые ошеломляющие создания во всей Вселенной, уверял незнакомец.

<p>

 </p>

    Батыгин молча слушал весь этот невообразимый бред, попивая виски и поглядывая исподлобья на пьяного капитана. Конечно, завтра он никому про это не расскажет. И капитану об этом позоре напоминать не будет. У всех нас бывают провалы и обвалы, неудачные дни и ночи, а капитан столько лет тянет на себе такую ответственность. Да и посттравматический синдром никто не отменял.

    - Я ему не поверил. А он, этот пьяный старик, снял с шеи медальйон и открыл его дрожащими пальцами. Там внутри был длинный серебристый волос. Подарок его любви на прощание.

    - Лемур? - предположил Батыгин, перекатывая виски за щекой. - Спроказничал в марсианском зоопарке? И что это значит - его любви? Он что, и шашни там успел замутить? С этой самой кристаллиной? Этот алкоголик из первых поселенцев был еще тем фантазером, как я понимаю. Или просто давно и безнадежно бухал.

<p>

 </p>

    - Я ему не поверил. И спросил, почему он вернувшись не сообщил Правительству Федерации об этом невероятном мире, об этом чуде эволюции. И он сказал что она попросила его этого не делать. Она. Его кристаллина. Представляешь? И он стер с корабля данные о посадке на таинственную планету, на Земле навел порядок в делах, попрощался с близкими... И понял что не может вернуться! Он просто забыл координаты той самой планеты! Он помнил их все, кроме пары последних цифр. А космос как ты знаешь не маленький. И он рыдал там, в баре среди красноватых пыльных пустынь, пьяный в стельку, распахнув душу перед незнакомым юным кадетом. Я был первый кому он рассказал эту историю...

<p>

 </p>

    - Арсений Викторович, ну это же полный бред. - Батыгин отпил виски и расхохотался. - Какая еще планета с озерами, лесами и белокаменными башнями? Какое еще растение геномиус? Какие еще кристаллины? Вечные девственницы удовлетворяющиеся от растений, так и жаждущие приютить заблудившегося чужеземца чтобы предаться с ним страстной любви?! Да уж. Этот ваш собутыльник ободрал лемура в марсианском зоопарке и выдумал какую-то чушь.

<p>

 </p>

    - Тот пьяный старик ушел, бурча что-то неразборчиво под нос, явно наутро и не вспомнив наш разговор. - продолжил задумчиво капитан. - А я допил свое виски и уже собирался уходить, навсегда забыв эту бредятину, как вдруг заметил скомканную салфетку на его тарелке. К счастью бармен отвлекся и не успел ее выкинуть. Я развернул ее. Там были координаты, шестнадцать цифр. Как студент космофлота я сразу понял что это. Последняя шестнадцатая цифра была семерка, и она была перечеркнута, а сверху знак вопроса. Я забрал салфетку с собой. С тех прошло пор пятьдесят три года. И все это время я хранил помятую, расползающуюся на клочки ветхую салфетку в шкатулке под подушкой.

<p>

 </p>

--">