Андрей Валерьевич Степанов - С нуля

Выживший: С нуля

Пролог

— Ты не готов, — Отшельник грустно покачал головой, хотя только что радушно принимал меня в своей полуразрушенной хижине. Травяной чай медленно испарялся над кружкой. — Не готов ты, Бавлер, — повторил он. — Потому что не умеешь еще строить.

— Да как? — возмутился я. — Как это я не умею??? У меня строительный колледж за спиной и еще пять лет фактического опыта.

— Ай-яй-яй, — снова покачал головой Отшельник. — Я очень рад, что ты имеешь какие-то навыки, если это не сон, конечно.

— Да какой сон! Ты чего?

Отшельник, как он сам представился мне при первой нашей встрече, жил в небольшой хибарке. Хижине, лачуге — ее можно было назвать как угодно, но не домом. И житель этого «помещения» говорил мне, что Я не умею строить! Ха! И еще раз ХА!

— Вместо этого лучше посмотри в книгу, — Отшельник ласково улыбнулся, по-отечески, по-доброму. Наверно, именно из-за его отношения ко мне я до сих пор не послал немного безумного старичка куда подальше. Книга! Ага, как же. — Я же в нее все записываю, — продолжил он.

Только после этого встал, прошлепал ободранными сапогами по земляному полу, и добрался до сбитой кое-как полки, подвешенной на сильно потертой бечевке у бревенчатой стены. Отшельник поправил сползающую с плеча драную рубаху и взял с полки толстую тетрадь — у меня бы язык не повернулся назвать ее книгой.

Загнутая обложка, потрепанный переплет, но кожаный. Натурально кожаный — книга должна была стоить безумных денег, но кто бы ее еще мог купить? В этом чертовом месте находился только я и Отшельник. А то, что у него самого может быть в заначке еще хотя бы пара редкостей, я ничуть не сомневался.

— Итак, — скинув с лица спадающие космы, старичок присел обратно за стол.

— Итак, — мрачно ответил я, совершенно не считая столом огромный пенек, который стоял прямо на земле. Прямо сейчас перед моим лицом пробежала целая многоножка длиной с палец, и меня передернуло. Дичь дичайшая.

— Открывай и смотри, — Отшельник аккуратно положил тетрадь передо мной. — Думается, что пятая страница, хотя я могу и ошибаться.

— Да чего тут смотреть, — пробубнил я, уверенный, что в тетради ничего особенного и нет до сих пор.

Собственно, ничего нового тут не появилось. Контрастными черными чернилами прямо по листам бумаги шли линии, короткие, соединяющие между собой значки.

Эти самые значки были очень и очень мелкими, но, к моему неописуемому удивлению, очень четкими, как будто их отпечатали штампом. Когда Отшельник вручил мне книгу в первый раз, несколько ярких штампов уже было.

Так, например, изображение человечка, который держал руку высоко поднятой над головой с чем-то сияющим в кулаке. Потом изображение ягод, чуть ниже, в одном и том же столбце.

Рядом, правее, шли менее четкие значки, но все же хорошо заметные. Вроде бы как что-то похожее на «строительство», а вроде бы как и нет.

Ситуацию усложняло обилие линий, некоторые из которых пересекались и шли под углом. Не слишком понятно.

Какое-то бревно, пила и топор — эти значки шли рядом, но чем больше я всматривался в тетрадь-книгу, тем лучше понимал, что сложностей меня ждет вагон и маленькая тележка.

Уйти отсюда я не могу — небольшое количество припасов, что у меня имелось, я даже унести с собой не мог. А в каком-то разумном радиусе не было ни деревни, ни города, ни людей вообще. Дикий край!

— Как видишь, строить ты не умеешь, — прервал мои размышления Отшельник. — Но ты сделал уже несколько шагов вперед в сравнении с двумя днями ранее.

— Два дня назад я здесь только появился и мало что помню.

— Ну да, — согласился старичок и облокотился на стол. Несмотря на внешний вид пенька, он сохранял определенную чистоту. — Скорее всего, грабители, — он пожал плечами и внимательно посмотрел на меня.

Левая рука сама собой потянулась к затылку, где у меня болезненно набухла шишка от удара. Очень может быть, что и грабители.

— Получишь навык — сможешь начать строить, — проговорил Отшельник. — А до этого — учись, старайся, постигай.

Я сидел, яростно раздувая ноздри. Помогать он мне явно не хочет. А мне нужно какое-то нормальное убежище! На дворе июль, грозовой месяц. Как можно жить в шалаше, когда постоянно льет дождь, а ветер в шторм может унести этот шалаш к чертовой бабушке!

И хотя мое укрытие осталось на месте, изрядно потрепанное, без --">