Дмитрий Витальевич Шелег - Я-Ведьма!

Мозг осознал, что его хозяйка наконец очнулась, и поспешил передать ей сигналы о неисправности организма. По всему телу прокатилась волна сильнейшей боли, заставившая меня скрутиться калачиком и стараться не дышать лишний раз. Все остальные вопросы, не относящиеся к состоянию организма, были на некоторое время передвинуты на второй или даже на третий план.

Боль, казалось, проникала в каждую клеточку моего тела. Раскалывалась и кружилась голова, крутило живот, ломило спину, рёбра, руки и ноги. Меня трясло и едва ли не выворачивало наизнанку. Из глаз ожидаемо прыснули слёзы.

Всё, что я могла делать — это лишь тихо скулить. В голове сами собой появились вполне объяснимые мысли.

«Что происходит?! Почему так больно?»

— Заткнись, сука! Дай поспать! Под хахалем своим стонать будешь! — донёсся до меня чей-то хриплый и очень недовольный голос, заставивший испуганно замолчать и на время забыть про боль.

«Это она мне? — удивлённая столь яркой агрессией, подумала я и осознала, что нахожусь в палате не одна — Значит, меня отвезли в больницу и определили в первое попавшееся место и Сергей пока не успел перевести меня в одиночную палату. Теперь понятен этот неприятный запах».

— Вы не могли бы позвать врача? — каким-то дрожащим и совершенно незнакомым голосом просипела я — Мне плохо.

На несколько мгновений в помещении воцарилась тишина, за которую я успела услышать тихий храп, едва слышные сдавленные ругательства и чьи-то недовольные вздохи.

— Я тебе что? Шестёрка?! — наконец изумлённо воскликнула хриплая, которую явно удивила просьба позвать врача — Услышу ещё одно слово и получишь костылём по своей тупой башке! А не поймёшь, так я тебя тоже в окно выброшу!

Храп вдруг прекратился и в палате раздался недовольный старческий голос.

— Верка! Паскуда! Ты опять напилась и спать не даёшь? Лучше заткнись! Не заставляй брать грех на душу! А то завтра, во время обхода, сдам тебя как стеклотару! И вылетишь из отделения своей больной ногой вперёд!

— Так, а что я?! Это всё она! Сначала скулит как собака, потом пошестерить мне предлагает! — с искренним возмущением сказала женщина и, явно пародируя мой голос, как можно более тонким голосом добавила — Уля! Уля! Уля!

— Уля — тут же прошептала я, вспомнив об оставленной дочке, а в голове пронеслось.

«Зайка, надеюсь, ты не сильно испугалась».

— Я же говорила! — хрипло рассмеялась моя недоброжелательница и повторила номер на бис — Уля! Уля!

Но этого, как и последовавшей затем перебранки я уже не слышала. Всё моё естество заполонил страх за дочку, оставшуюся наедине с бессознательным телом мамы.

Мысли о том, что пережила Ульяна в этой ситуации, заставили моё сердце обливаться кровью. Хотелось выть, драть на себе волосы. Душевная боль оказалась намного ярче физической.

«Где она? Что с ней? Она сильно испугалась? Как быстро домой приехал Сергей? Как они там без меня?» — постоянно задавала я себе эти вопросы.

Не знаю сколько времени я провела в подобном состоянии. Пару минут или несколько часов, но, когда ко мне пришло понимание, что ни родителей, ни мужа, на которого я привыкла опираться последнее время рядом нет, то я отбросила природную скромность и решила действовать. К этому времени всё в нашей палате уже спали. Ну или как минимум злая, грубая и недалёкая Верка. Вычислила я это достаточно просто, по сильному раскатистому храпу из дальнего конца палаты, которого раньше не было.

«Так Оля! Соберись! — сказала я сама себе и поморщилась от прострелившего болью затылка — Может быть физических сил для того, чтобы что-то предпринять у меня сейчас нет, но мозги-то, несмотря на удар об пол, у меня вроде остались и ответить на часть заданных вопросов я могу. Это не так сложно, как может показаться».

Обнадёжив себя, я взялась за дело и тут же успокоилась.

«Итак, на главный вопрос: „Что с Улей?“ ответить довольно легко. Она сейчас с Сергеем. В крайнем случае с Николаем Николаевичем или Людмилой Васильевной. Свекровь — пенсионерка и будет рада понянчить внучку, пока я буду находиться в больнице» — подумала я, вспомнив, как мама мужа на добровольных основах часто забирала маленькую Ульяну на несколько часов, позволяя мне немного отдохнуть, сделать домашние дела или забыться глубоким сном.