Павел Смолин - Самый лучший коммунист

Самый лучший коммунист (СЛП-10)

Глава 1

День, которого я ждал два года, погодой не баловал — с затянутого тучами неба посеревший Хрущевск поливал противный мелкий дождик.

— Погоде нам не помешать! — отвернувшись от окна, заявил я одетому в «почетного свидетеля» корейскому принцу Юре.

— Даже самая яростная буря не омрачит этот день, мой друг! — ответил мне Ким.

Кроме нас, в квартире находятся мама Наташа с Алёнкой, папа Толя и бабушка Эмма. Деду Паше — вот трижды ржака! — нельзя, потому что на улице целая куча иностранных и отечественных журналистов, а он очень секретный.

В квартирах окрестных и по маршруту следования расположилась «Девятка». Вдоль дорог, под зонтиками — искренне любящие и радующиеся за меня горожане. А я ведь особо не распространялся! С самого утра стоят, блин, мокнут. Ничего, на улице тепло, не простынут.

Добавляет радости случившаяся неделю назад историческая «отвязка» доллара от золотого стандарта, что привело к массовым выступлениям во Франции — наследие де Голля сильно, и «размазывать» по себе чужую инфляцию там не хотят — Италии (здесь, в силу традиционно сильного социалистического лобби, мои передачи крутят регулярно, так что левые силы были готовы отметить знаковое событие, выгнав народ на улицы) и Испании — здесь тоже социализм уважают. В других странах обошлось стандартным бурлением известной субстанции в исполнении центристов. Курс доллара за эту же неделю ослаб практически в два раза — в моей реальности последствия были не настолько велики, но мы с товарищами не сидели сложа руки: окучивали элиты, толсто намекая, что оставаться с голой задницей, скопировав нашу экономическую надстройку, нет никакого смысла — все течет, все меняется — рассказывали народам о последствиях, предлагали альтернативу в виде экономической кооперации с соцблоком в валютных парах — и вот итог: старушка-Европа сонно осмотрелась и вяло попыталась снять с некоторых своих частей заокеанских паразитов. Обольщаться не будем — совсем вялый доллар никому не выгоден, а у США все еще невообразимо могучая армия, которая платежеспособность грязной зеленой бумажки теперь обеспечивать и будет. Но реакция все равно многообещающая: каждую аукающуюся ей инициативу Европа теперь будет поддерживать менее охотно, обратно пропорционально хиреющей мощи гегемона и прямо пропорционально растущей нашей. До победы еще очень далеко, но ее свет в конце метафорического туннеля уже виден!

Сегодня в Тегеране состоится критически важный съезд стран-членов ОПЕК. Будут планировать линию поведения в связи с инфляционными процессами, то есть — повышать цены на нефть. Эта подача еще сильнее доллара, но не обольщаемся и здесь — удар будет силен, но в течение десяти лет его последствия сойдут на нет, когда Запад адаптируется к подорожавшим энергоносителям. Не знаю, как арабские партнеры, а мы к обрушению рынков будем готовы.

Как только мы переместились из «комнаты жениха» в гостиную, на моей шее с писком повисла плачущая от радости, одетая в золотистое вечернее платье и украшенная янтарным ювелирным комплектом мама:

— Сережка-а-а!

— Костюм помнешь, — заметил папа Толя.

Проигнорировав его, мама расцеловала меня в щеки:

— Поросенок! — чмок. — Думала, не доживу! — чмок. — Вернее — ты не доживешь! — чмок. — Что так плохо, что эдак! — виновато улыбнулась.

— Главное, что по эту сторону твоей головы все хорошо, — улыбнулся ей я.

— Да! — охотно согласилась она. — Пора?

— Пора.

— Толя, не забудь выкуп, — напомнила родительница отчиму.

— Такое не забудешь, — отмахнулся он, подхватив куль с надписью «комбикорм».

— Что же ты бабочку-то не надел? — поправила мама галстук. — Вечно у тебя все не как у людей.

— Бабочка — это легкомысленно, — терпеливо повторил я отмазку.

— Кольца? — продолжила волноваться мама.

— В ЗАГСе кольца, — напомнил я.

— Вот когда своих детей поженишь, вот тогда и огрызаться будешь! — совершенно нелогично приложила она меня.

— Я же не огрызался, — пожал плечами.

— Поумничай мне еще! — фыркнула она. — На выход! — подхватив одетую в потешное желтое платьице сестренку за ручку, она повела нас к выходу из квартиры.

Папа Толя взвалил мешок на плечо, и мы вышли в подъезд.

— Товарищи! — обратился я к «Девятке». — Без вас я бы до этого дня не дожил, и этого никогда не забуду!

Можно спускаться. Ой, --">