Саша Урбан - Мистер "Пушистик" (СИ)

конкурентов и предупреждения от антимонопольной службы. Все. Поиск по картинкам сообщал, что у мистера Хаунда жесткие черные волосы, квадратная челюсть, настолько волевая, что ею можно орехи колоть, и непроницаемые черные очки, как у Карла Лагерфельда. Вот только Хаунду было лет тридцать пять минимум. И этот загадочный мастодонт мира товаров для животных сегодня ждал к себе опальную пиарщицу. Лана никак не могла позволить себе предстать перед ним в изгвазданных джинсах, уделанной толстовке и с гнездом на голове. Да еще и с собачкой, похожей на ком грязи.

Для таких ситуаций сам бог велел завести фею-крестную. Ну или хотя бы эмоционально нестабильную подругу, обладающую способностью оказываться в нужное время в нужном месте, как по волшебству. Лана нервно молотила ногой по усыпанной гравием дорожке, слушая издевательские гудки.

«Пожалуйста, проснись», — молилась она. Хотя, зная Кэтрин, могло быть и так, что она только приехала домой с ночной смены в клубе. И повезет, если к себе домой.

— Да-да, моя ранняя пташечка, — пропел голос на том конце трубки. На фоне играл надрывный клубняк, а чуть ближе гудели машины. Еще, кажется, кто-то блевал и вкладывал в это дело всю душу.

— Ты еще не спишь?

— Я еще даже с работы не ушла. Спасаю тут одну начинающую тусовщицу. На-ка, попей водички, а то желудок разорвешь. Пей-пей, залпом! А потом зови Блейда.

Видимо, «тусовщица» прислушалась к советам опытной барменши.

— Весело у тебя.

— Да как всегда. А что у тебя случилось?

— Кэт, мне нужна помощь, — на одном дыхании выпалила Лана, давя в себе мерзкое чувство вины. За последние месяцы Кэт слышала от нее эту фразу чаще, чем «доброе утро», и интуиция подсказывала, что скоро терпение подруги не выдержит. Но сегодня чаша спокойствия Кэт еще не переполнилась. Девушка хохотнула в трубку.

— Подевятого утра, а ты уже вляпалась? Это сильно даже для тебя.

— Ты даже не представляешь, насколько я вляпалась, — закатила глаза Лана. — Джуно нашел самую глубокую лужу в парке и попытался умереть дурацкой смертью, я полезла его доставать, поскользнулась, и…

— Тихо-тихо, милая, это томатный соус, ты с ним крылышки ела. Попей еще водички, — проговорила Кэт куда-то в сторону. — Так, я тебя слушаю. Ты по уши в дерьме, на этот раз даже не фигурально, а буквально.

— Мне нужна одежда, — простонала Лана. — Через двадцать пять минут мне нужно выглядеть как дорогой востребованный специалист, а не как бездомная с собакой.

На несколько бесконечно долгих секунд повисло молчание. Лана почувствовала, как натянутые до предела нервы начали пропускать по всему телу крупную дрожь. Даже зубы застучали.

— Насколько официально тебе нужно выглядеть? — спросила Кэт.

— Ну, хотя бы прилично.

— Я посмотрю, что у меня есть в стафф-руме. Скинь адрес, я приеду к тебе на такси минут через пятнадцать.

— Я твоя должница.

— Не расплатишься, — беззлобно рассмеялась Кэтрин и повесила трубку. Лана же перевела взгляд на скакавшего вокруг Джуно и тяжело вздохнула.

— Пес, шевели своими мелкими ножками, иначе еще месяц будем жрать из одной банки.

И, сквозь утреннюю росу и плотный туман, она бросилась прочь из парка.

К девяти часам утра мегаполис уже проснулся. Или скорее, как ушлый студент-первокурсник, сделал вид, что проснулся после целой ночи безумного кутежа. На перекрестках уже собрались первые утренние пробки, кофейни вторили гудкам автомобилей ревом кофемашин, люди недовольно вопили, плотно набиваясь в автобусы. Этот сбивчивый, надрывный ритм утреннего города гудел под кожей, заставлял ускорять шаг и неимоверно раздражал. За годы жизни в этом городе Лана успела понять, что вся эта суета и спешка — не более, чем имитация деятельности. Все торопятся, но только для вида, толкаются в автобусах и пробках, рвут на себе волосы, чтобы поскорее добраться до работы в поту и мыле, а там втыкать в соцсети и видео с котиками. А потом, вечером, в каком-нибудь баре у дома, эти люди будут жаловаться на свою тяжелую работу, несправедливую и жестокую жизнь.

Лана и сама была такой, когда у нее была работа. А теперь она почти три месяца перебивалась подработками: то писала слоганы для носков с приколами, то фотографировала пирожные для соцсетей кафе, чаще выходила в клубы разносить напитки, а потом плакала в ванной от усталости, боли в мышцах и ненависти к себе. Все чаще ее посещала мысль о том, --">