Виталий Геннадьевич Кандалинцев - Лунные и грошовые

сбережения, она имела самоуважение и была недурна собой. И ей нравился Стрикленд. Хозяйка отеля как деловая женщина понимала интерес художника и потому привела самый сильный для него аргумент: денег от продажи копры с участка хватит, чтобы прожить, и Стрикленд может писать картины «сколько душе угодно» (гл.51).

Затем Тиаре позвала Ату, между девушкой и художником произошел следующий краткий диалог:

"Ну как, Ата, – сказал он, – гожусь я тебе в мужья?" Она ничего не отвечала, только хихикнула. … "Я буду бить тебя», – сказал Стрикленд, глядя на Ату. "А как иначе я узнаю, что ты меня любишь?" – ответила она (гл.51).

Слова девушки были вызовом Стрикленду. Ведь ранее он утверждал, что «жизнь – короткая штука, и на искусство, и на любовь ее не хватит» (гл.21). А здесь Ата, которая хочет узнать, любит ли он ее, и, если у него нет другого способа выразить свое неравнодушие к ней кроме побоев, она примет их как доказательство его любви. Хотя Стрикленд, скорее всего, обещал своей будущей жене побои совсем с иной целью – с тем, чтобы пресечь ее возможные попытки выйти за пределы отведенного ей малого места в жизни художника. И это место хорошо видно из самого длинного во всем романе монолога Стрикленда, который он произнес в Париже:

– Я в любви не нуждаюсь. У меня на нее нет времени. Любовь – это слабость. Но я мужчина и, случается, хочу женщину. Удовлетворив свою страсть, я уже думаю о другом. … Женщины ничего не умеют, только любить, любви они придают бог знает какое значение. Им хочется уверить нас, что любовь – главное в жизни. Но любовь – это малость. Я знаю вожделение. Оно естественно и здорово, а любовь – это болезнь. Женщины существуют для моего удовольствия, но я не терплю их дурацких претензий быть помощниками, друзьями, товарищами.

… Если женщина любит вас, она не угомонится, пока не завладеет вашей душой. Она слаба и потому неистово жаждет полновластия. На меньшее она не согласна. Так как умишко у нее с куриный носок, то абстрактное для нее непостижимо, и она его ненавидит. Она занята житейскими мелочами, все идеальное вызывает ее ревность. Душа мужчины уносится в высочайшие сферы мироздания, а она старается втиснуть ее в приходорасходную книжку. Помните мою жену? Бланш очень скоро пустилась на те же штуки. С потрясающим терпением готовилась она заарканить и связать меня. Ей надо было низвести меня до своего уровня; она обо мне ничего знать не хотела, хотела только, чтобы я целиком принадлежал ей. И ведь готова была исполнить любое мое желание, кроме одного – отвязаться от меня (гл.41).

В разговоре Стрикленда и Аты столкнулись две противоположные концепции отношений мужчины и женщины. Исход этого столкновения на тот момент еще был неясен. Но было очевидно, что живописец задумался. Во-первых, он по ситуации склонялся к тому, в чем сам обвинял женщин – намеревался втиснуть душу Аты во все ту же приходорасходную книжку. Т.е. получить от нее средства существования и секс, и скупо расплатиться за это согласием жить с ней при неограниченной своей свободе заниматься живописью.

Во-вторых, Ата говорила не о своей любви к Стрикленду, а о его любви к ней. И давала понять, что ее интересует только это, и ради этого она готова принять его полновластие над собой – вплоть до побоев. Это было совсем непохоже на то, что говорил Стрикленд о женщинах. В Ате было что-то похожее на самого Стрикленда: она пыталась выразить в словах о любви то, что видела в нем и себе, и это видение было не менее гениальным, чем видения Стрикленда. Но в области любви художник был зауряден в той же степени, в какой были заурядны в области живописи люди, не понимавшие его искусства. Поэтому он вряд ли понимал, что душа Аты тоже стремится «в высочайшие сферы мироздания». Тем более, что Стрикленд вообще отрицал, по крайней мере, на словах, наличие у женщин души, называя это «христианской выдумкой».

Как бы то ни было, Тиаре искусно разрешила колебания художника. Она предложила ему пожить с Атой месяц во флигеле. Решение оказалось удачным, и свадьба Стрикленда и Аты состоялась. Стрикленд не прогадал – его жена была готова исполнить любое его желание, включая и желание «отвязаться от него». Вот как он ответил на вопрос капитана Брюно:

– Я спросил его, счастлив ли он с Атой. «Ата не пристает ко мне, – отвечал Стрикленд. – Она готовит мне пищу и смотрит за своими детьми. Она делает все, что я ей велю. И дает мне то, что я спрашиваю с женщины» (гл.53).

Вопреки мнению --">