Андрей Юрьевич Григоренко - Фидеизм и наука

мирской мудрости в мудрость божественную». Как известно, передовые ученые и философы отвернулись от Шеллинга, не приняли его реакционной «философии откровения», обскурантистского стремления подчинить разум вере. Но реакционные и клерикальные круги взяли эти идеи на вооружение. Так, последователь и ученик Шеллинга, Ф. Крейцер в первом томе своего четырехтомного исследования «Символика и мифология древних народов», развивая мысли Шеллинга, утверждал, что истинное знание содержится в божественном откровении, известном еще египетским жрецам.

В XX в. идеи Шеллинга получили как бы второе рождение в творчестве исследователей, изображающих, первобытного человека в качестве богоискателя, а его поиски бога — в виде первых шагов научного и философского знания. А. Мальвер, Ч. Зингер, Ж. Гюсдорф, М. Элиаде, К. Леви-Стросс и многие другие буржуазные историки, этнографы, антропологи пытаются связать знание и миф, религиозные верования древних с попытками рационального объяснения мира, рассматривают деятельность первобытных и древних священнослужителей как основной стимул развития человеческой мысли. Так, в начале века французский исследователь А. Мальвер в книге «Наука и религия» заявил, что религиозные «обычаи тем более прекрасны, что облекающая их легенда заключает в себе научное объяснение» явлений природы. Это якобы позволяет считать религии «колыбелью наук, что объясняет и оправдывает их влияние, авторитет и значение». В наши дни его соотечественник К. Леви-Стросс в книге «Мышление дикарей» утверждает, что миф обладает не менее строгой логикой, чем наука, а мифологическое мышление дикарей располагало обширным знанием, превосходящим даже знания некоторых современных исследователей природы. Это мифологическое «знание» К. Леви-Стросс называет фундаментом современного естествознания.

Большое влияние на такое решение буржуазными исследователями проблемы происхождения знания и науки оказали взгляды основателей классического позитивизма О. Конта и Г. Спенсера, позитивистская философия в целом. Классики позитивизма, лишив науку ее качественной специфики — принципа рациональности, отождествили научное знание со здравым смыслом, с обыденным знанием и, как следствие, обратились в поисках истоков познания к религиозному мировоззрению. О. Конт утверждал, в частности, что «необходимой исходной точкой человеческого ума» является теологическая система, что всякая наука в младенчестве переживает теологическое состояние.

Под влиянием этих взглядов еще в конце XIX в. французский исследователь социальной жизни первобытных племен Э. Дгоркгейм пришел к выводу, что религия была той матрицей, в которой возникли все формы общественного сознания, в том числе и наука. Основатели позитивизма оказали свое влияние и на формирование теории пралогического мышления французского ученого Л. Леви-Брюля, согласно которой в жизни первобытных людей, в их мышлении господствовали пр алогические, иррациональные представления, непосредственно предшествовавшие научному мировоззрению.

Ученые, разделяющие позитивистские представления, не замечают качественного отличия науки от обыденного знания, что приводит к стиранию различий между наукой и религией, знанием и суеверием. По их словам, религиозное творчество первобытных и древних племен v народов — одна из исходных точек научного мышления. Ведь религиозные суеверия далекого прошлого, утверждают они, представляли собой не иллюзорно-фантастические верования, а первую протонаучную попытку человека объяснить мир в рамках понятийной конструкции того времени, являлись генератором успешных приемов практической и познавательной деятельности^[9]. А раз так, делают они заключение, то деятельность первых священнослужителей, как создателей и носителей данной конструкции, этого генератора, следует рассматривать как один из главных факторов становления и развития знания той эпохи^[10]. Происхождение знаний: грамматики, математики, медицины, анатомии — практически всех материальных и духовных изобретений человеческого ума, начиная с языка и письма и кончая изобретением денег, выводится этими учеными из религиозного творчества шаманов, жрецов, из их «тайного искусства».

Естественно, что такие взгляды на генезис и сущность познания, науки горячо приветствуются теологами, широко используются в богословских сочинениях по истории познания. Однако при --">