Борис Моисеевич Моносов - Мастер магии. Часть первая. Вход в спираль.

греков, смутились и остановились. Некоторые стали указывать на него пальцами. Действие ужасного сокрушающего луча было страшным и неумолимым. Могучие воины, попавшие под его удар, обращались в прах. Никакие доспехи не помогали. Войско упало на колени перед мощью доступной только богам. Озверевший было Герасим, остановился и отключил излучатель. Сергей же вынужден был сосредоточить свое внимание на „персах“. Изображение, созданное мороком начало расплываться и расползаться клочьями тумана. Греки с ужасом смотрели на „погибель“ персидского войска. Герасим же меж тем трансформировал свою внешность в привычный для аборигенов облик.

— Это же Геркулес, — закричали воины.

Сергей, уязвленный лаврами, доставшимися Герасиму, тоже поднялся, демонстрируя грекам свою рыжую шевелюру.

— Феб, — закричали греки, — сам стреловержец Феб здесь.

Сергей поднял руку, требуя внимания воинов. — Уходите, там смерть, туда нельзя, — крикнул он.

Воспоминание окончилось, и он снова оказался на кухне. Сколько прошло времени, было не понятно, но судя по всему — немного. Чай еще не остыл. Что же было дальше? Попытался вспомнить Сергей, но настоящее накатывало волнами времени, закручивало и влекло вперед к новым событиям, новым заботам. И накатывала ночь, и силы тьмы обретали власть над миром.

Гроза за открытым окном тем временем началась. Электричество, скопившееся в атмосфере, бесцельно расходовалось на молнии, как боеприпасы во время салюта. Некий громовержец стрелял по городу не прицельно, короткими очередями, и все время мазал.

Сергею припомнился его давний знакомец русский царь Петр, человек крайне рациональный, но в месте с, тем большой любитель празднеств, салютов и фейерверков. Экономя на всем и бережно относясь к необходимым для настоящей войны боеприпасам, царь не скупился на порох для огненных феерий, понимая, что именно демонстрации, а не реальные достижения создают имидж. Захват трех старых посудин можно превратить в блестящую победу на море, истратив на салют больше пороха, чем было истрачено при абордажном бое, а кровопролитную битву с сомнительными результатами можно задним числом переквалифицировать в мелкие арьергардные стычки, возникшие в процессе перегруппировки „наших“ войск. Сей манер ведения дел, собственно, и именовался фразой „европейский политик“.

Перескочив сознанием из азиатской пустыни, на отца основателя этого города, Сергей продолжал наблюдать в окно бушующую грозу. Петр выстроил этот город в этом странном месте, чем достал всех сразу: шведов, бояр, попов и даже ингерманландских жрецов „Темной Девы Вод“, о существовании которых вряд пи подозревал. Выстроив крепость как раз на месте их древнего святилища, царь приватизировал мощное место силы и построил свой пульт управления этой древней империей, а вернее, превратил в империю эту обширную и самобытную территорию. Город, выстроенный сумасбродным царем, напоминал большой кукиш, демонстрируемый Западу, Востоку, разуму и цивилизации. Последующие правители сделали все, чтобы в меру сил усугубить ситуацию.

Умный Павел, прослывший среди своих диких подданных сумасшедшим (признание того, что ум у него хотя бы изначально присутствовал), попытался отгородиться от своей бредовой столицы стенами замка с настоящим рвом и подъемным мостом, как это раньше и позже делали Московские владыки. После смерти Павла, которого цитадель все же не спасла, правители пытались отгораживаться от города оградами, штыками гвардии, но город наступал и, в конце концов, правители империи сбежали в Москву под защиту стен древнего кремля. А город остался. Очень странный город, напоминающий древний Вавилон. Сергей был заточен в этом городе как джин в бутылке. Однако в отличии от старого злого джина, возненавидевшего свою бутылку, Сергей этот город полюбил и пребывание в нем как заключение не рассматривал. Он был даже благодарен Петру и его сумасбродным потомкам за создание такого оригинального прибора. Сергей уже довольно давно присматривался к особенностям функционирования этого города, в качестве некого энергетического преобразователя качеств, и так до конца не смог решить, для чего конкретно эту машину можно приспособить. Машина получилась многофункциональной и состояла из большого числа компонентов.

Если официозный центр был ржавым и заброшенным пультом управления Империей, то новые спальные районы явно служили --">