Автор неизвестен - Великий старец Клеопа, румынский чудотворец

У отца Клеопы есть призвание великих уединенников, и, возможно, его святостью завершается многовековая традиция молдавского пустынничества.

У него за плечами благословенные годы духовного отшельничества, и он из живого опыта знает, что значит жить в пещере, питаться грибами и засохшими плодами, зимой ориентироваться по следам диких зверей и суровую стужу растоплять жаром непрестанной молитвы.

Высокопреосвященный Варфоломей (Анания)

ОТ РУССКОГО ИЗДАТЕЛЯ

Что может быть желанней для верующей души, чем беседа с благодатным старцем? Он снимает всякую боль с души, вселяет в сердце небесную радость вместо слез, разрешает все, даже самые тяжкие, жизненные проблемы. Ему открыто все — и мысли, и сердца, и поступки, и прошлое, и будущее. Ему открыто само небо, и он вселяет частичку небесного блаженства в душу, открывающуюся ему. Ему дана великая благодать от Бога, и он обладает Божественной силой — чудесным образом упразднять болезнь и изгонять бесов. Его осаждают толпы паломников, и никто не уходит от него неутешенным. Таким был и старец Клеопа.

«Он для нас то же, что для русских — святой Серафим Саровский или для греков — святой Григорий Палама», — пишет в этой книге один иеромонах, любящее чадо старца Клеопы. И этим сказано все о масштабе личности великого старца. Он был так же любим и почитаем во всей своей стране и за ее пределами, как преподобный Серафим Саровский в России, и так же пламенно защищал чистоту православной веры, как преподобный Григорий Палама. Для такой защиты он обладал мощнейшим интеллектуальным потенциалом, редкостным знанием святых отцов, множество творений которых он помнил наизусть всю жизнь, поскольку обладал феноменальной памятью. И, конечно, знал наизусть множество мест из Священного Писания, включая номер страницы, на которой располагался цитируемый им стих. Знал он отменно и каноны Святой Церкви и с легкостью цитировал правила Вселенских и Поместных Соборов. Кроме того, он обладал редкостным умом, позволявшим ему использовать свои знания и богатые хранилища своей памяти для самой важной цели — защиты правой веры.

Защита правой веры была главным, святым, героическим делом для румынского народа на протяжении всей его истории. Близость к Европе — и географическая, и этно-культурная — постоянно угрожала ему опасностью вовлечения в латинизм или унию с католицизмом, а нередко и попытками насильственного присоединения к нему. Турецкое иго, на протяжении пяти веков разорявшее православные страны юга Европы, добавлялось к этой экспансии. И в этой атмосфере постоянной угрозы у румын выковалась глубинная потребность в защите святой веры православной, опыт героического стояния в вере, и верность Православию стала для румынской души важнее всего. Множество монахов-исихастов убегало в дремучие леса и здесь продолжало свое священное дело, научая святой правой вере и народ. Потому сказочные румынские леса и горы освящены молитвой и мощами упокоившихся в них подвижников за веру. Таким скитальцем-исихастом был и старец Клеопа в годы последнего гонения на веру, коммунистического. Стояние в вере отличает и сегодня подавляющую массу двадцатипятимиллионного румынского народа. И сегодня сила веры румын и сила благодати, присутствующая в их храмах, поражает приезжающих к ним паломников.

Ревность о чистоте Православия — не единственное, что роднит русский народ с румынским. У нас есть общие корни — старчество, эта сердцевина и стержень народной веры, и не будем забывать, что сама

Румыния послужила колыбелью нашего русского старчества. Здесь великий Паисий Величковский воспитывал своих румынских и русских учеников-монахов, и отсюда они перенесли традиции старчества на Русскую землю. Учениками и учениками учеников преподобного Паисия были и великие старцы Оптинские. Старец Клеопа подвизался в тех же краях, что и старец Паисий Величковский, — в Нямецких. Сегодня мы можем познакомиться в лице великого старца Клеопы с румынской ветвью православного старчества, по милости Божией сквозь века сохранившей до наших дней живую святоотеческую, исихастскую глубинную мудрость и традицию.

Духовная близость и родство двух наших православных народов, русского и румынского, видны даже в языке — не обыденном, мирском, а духовном, религиозном. «Старец Клеопа» — именно так, --">