Эндрю Мюррей - Смирение

правильного отношения к Богу. Иисус

пришел, чтобы возродить на земле смирение, привить нам

его заново и, таким образом, спасти нас; ради этого Он

отверг Себя, оставил славу Божью и стал человеком.

Смирение, которое мы видим в Нем, наполняет Его не

только в небе, оно привело Его также к нам, на землю.

Здесь Он «уничижил Себя Самого и смирил Себя, быв

послушным даже до смерти» (Фил. 2:7). Смирение

наполняет Его смерть бесконечной ценностью, благодаря

ему смерть Иисуса стала источником нашего спасения.

Спасение, которое Он сейчас нам дает, — это ничто иное

как дар Его собственной жизни. Его смерти. Его образа

мыслей. Его духа и Его собственного смирения по

отношению к Богу. Иисус встал на место падшего человека

5

и своей жизнью исполнил в совершенном смирении то,

для чего Бог предназначил человека как свое творение. Его

смирение — это наше спасение. Его спасение — это наше

смирение.

Поэтому в жизни каждого спасенного должно быть

видно освобождение от греха и полное восстановление

первоначального положения человека: все его отношения с

Богом и людьми должны быть проникнуты смирением. Без

смирения нет твердости веры, нет настоящей любви,

радости и силы, нельзя действительно пребывать в

присутствии Божьем, невозможно переживать Его благость

и силу Его Духа. Только на почве смирения вырастают все

дары благодати. Отсутствие смирения — это достаточное

объяснение любой слабости и каждого ошибочного шага,

ибо смирение не просто один из даров или добродетелей,

но только оно ставит нас в правильное положение перед

Богом и открывает Ему свободу действий.

Бог сотворил нас разумными существами, т.е.

такими, для которых правильно понять суть или

безусловную необходимость какой-нибудь заповеди

означает быть готовыми к ее исполнению. Призыву к

смирению посвящалось в христианстве слишком мало

внимания, его суть и значение были исследованы в

слишком малой степени. Смирение не есть что-то, что мы

могли бы принести Богу как дар; это только осознание

нашего полного ничтожества. Оно рождается тогда, когда

мы соглашаемся, что Бог действительно, — все. Таким

образом мы открываем Богу путь, на котором Он может

стать всем в нас. Когда творение всей своей волей и

разумением принимает это подлинное благородство, оно

становится сосудом, который наполняется и в котором

действует Божья жизнь и является Его слава. Тогда мы

видим, что смирение — это просто согласие занять

положение, подобающее нам, как сотворенным существам,

и предоставить Богу принадлежащее Ему место.

В жизни тех христиан, которые серьезно ищут

святости, смирение должно быть самым явным признаком

их счастья. Но именно люди внешние обычно замечают и

критикуют их за то, что этого зачастую в них нет. Не

6

происходит ли все это оттого, что смирение никогда не

занимало в христианской жизни и учении того высокого

положения, которое ему подобает? И, в свою очередь, не

результат ли это пренебрежения той истиной, что, кроме

греха, существует другой, более важный мотив для

смирения? Ведь именно самые великие святые и ангелы

проникнуты глубочайшим смирением. На их примере мы

видим, что самое прекрасное и величайшее смирение

состоит в радостном подчинении творения своему Богу.

Доверять Богу безоговорочно и предоставить Ему свободу

действий во всех областях жизни — вот тайна

совершенного покоя и всяческого счастья.

Я уверен, что многие христиане разделяют мой

опыт: мы можем долго знать

--">