Рудольф Штайнер - Умирание земли и жизнь мира

рассматриваться то, что во время моего последнего пребывания в Швейцарии из кругов молодых академиков Цюрихской высшей школы нашлись люди, ожидавшие услышать от меня такой цикл лекций, который протянул бы нити к различным академическим наукам. Я прочел четыре лекции в Цюрихе, из коих первая рассматривала отношение антропософской науки о духе к психологии, науке о душе, вторая — отношение этой науки о духе к истории, третья — к естествознанию, а четвертая — к социальным наукам, к великим социальным и правовым народным проблемам нашего времени. Это, может быть, не будет ошибкой, если мы в этом именно усмотрим некоторые интерес к установлению связей с академическими науками, разумеется, далеко не в том размере, в каком это было бы желательно. Мы могли показать, что академические науки всюду ждут того дополнения, можно было бы также сказать «осуществления», которое может придти только со стороны антропософски ориентированной науки о духе и что частичные науки современности останутся половинчатыми или может быть даже еще менее того, если они не смогут получить этого дополнения. Везде, где мне удалось читать в Швейцарии лекции, я указывал на то, чего, собственно, в этом смысле недостает нашему времени и чего должно достичь наше время, чтобы воплотить это в тенденции, которые переведут его в будущее. Все же можно было почувствовать, что после того, как в начале в Швейцарии существовало сильное противодействие нашим устремлениям, в последнее время постепенно (противодействие, конечно, не ослабело, а даже усилилось) — но наряду с противодействием развился более живой интерес, и, так как карма привела нашу постройку в Швейцарию, могло случиться, что деятельность именно в этой стране могла бы иметь большое значение, особенно, если она сложится так, как я стремился это сделать; что наша деятельность явится также свидетельством о тех источниках духовно-научных исследований, во многих отношениях незамеченных и скрытых именно в германской духовной жизни. Это чувство с одной стороны затрагивает скорбно и трагически, с другой же стороны дает глубокое удовлетворение. Кто примет во внимание тот факт, что вместе со всем остальным в настоящее время и эта германская духовная жизнь подвергается клевете со стороны четырех пятых всего мира, как они сами утверждают — действительно подвергается клевете, — кто примет во внимание всю многозначительность этого факта, (а это не всегда делают), тот может питать с одной стороны скорбные, а с другой — отрадные надежды, что может быть именно антропософски ориентированная духовная наука дает возможность прозвучать во внешнем мире тому голосу германской духовной жизни, каким она должна прозвучать для того, чтобы развитию Земли не было нанесено ущерба. Когда людям говорят в истинном смысле о духе, т. е. когда им говорят об истинных источниках жизни духа, то находят и всегда будут находить возможность говорить ко всем людям без различия национальности.

Скорбью могло бы наполнить и то обстоятельство, что с одной стороны видишь, как эти духовнонаучные устремления завоевывают некоторую почву, с другой — явственно выступает то, что и в такой стране, как Швейцария, в настоящее время становится все труднее и труднее противостоять враждебным натискам. Нелегко создать себе в какой бы то ни было мере свободное суждение под давлением четырех пятых всего мира, нелегко даже найти слова для того, чтобы в такой, хоть и нейтральной стране, но в которой-то четыре пятых мира все же играют значительную роль — чтобы в такой стране сказать все, что должно быть сказано. Отношения в мире сильно обострились.

Правда, положительным является то, что слово, учение именно там поддерживается формами и творениями нашего дорнахского здания, которое также и перед внешним взором воплощает стремления нашей духовной науки и тем самым может показать, что эта духовная наука, там, где ей дают осуществиться в практической жизни, которая в настоящее время ставит человеку такие большие требования.

Когда в настоящее время говорят об отношении антропософски ориентированной духовной науки к другому знанию и велению в мире, то вопрос идет о том, чтобы приблизить к людям действительно совершенно новые, непривычные представления. В общем в подосновах своего сознания люди смутно совершенно убеждены в том, что с той или другой стороны должно придти нечто новое, (но они также невероятно негибки в смысле мышления, --">