Андрей Александрович Орлов (2) - «Потаенные книги»: Иудейская мистика в славянских апокрифах

эсхатологического эона, в котором все праведники будут составлять одно событийное целое.
В настоящей статье мы исследуем истоки представления о
светоносном эоне в славянской версии этого апокалиптического сочинения в связи с общей ролью Еноха в эсхатологическом
восстановлении мира.

I. Изначально учрежденное различие:
эон Адоил как основание мира
Таинства творения — одна из важнейших тем славянской Книги
Еноха Праведного. Хотя во время своего небесного путешествия
патриарх получил множество тайных знаний — знание о порядке творения занимает среди них особое место — это подчеркивается той простой особенностью, что тайны творения были
открыты Еноху наедине Самим Божеством и что это знание никогда не открывалось прежде никаким созданиям, даже ангелам.
Такое надангельское ведение было даровано созерцателю после
его преображения в небесного человека, и правильно было бы
усмотреть в этом знании вершину всего тайного знания, кото4
G. Scholem, On the Mystical Shape of the Godhead: Basic Concepts in
Kabbalah (New York: Schocken, 1991) 98–101; M. Idel, Ascensions on High in
Jewish Mysticism: Pillars, Lines, Ladders (Past Incorporated. CEU Studies in
Humanities, 2; Budapest: Central European University Press, 2005) 75ff.

9

|

рое седьмой допотопный патриарх получил в надмирной области. Обе версии Второй книги Еноха, пространная и краткая,
дают подробное описание этого откровения. Начинается оно с
порядка событий, произошедших непосредственно перед тем,
как было создано видимое творение. В краткой версии Второй
книги Еноха этот порядок дается в таком виде:
Умышле же поставити основание, створити тварь видиму. Повелѣх
въ преисподних, да взыдетъ едино невидимых видимо. Изыде Адоилъ, превелики зѣло, и смотрих его, и се то имый въ чревѣ вѣка
великаго. И рѣх аз к нему: «Раздрушися, Адоилъ, и буди видимое
разрѣшаемое ис тобе». И разрѣши ся, и изыде из него великый вѣкъ,
а тако носяща всю тварь, юже азъ хотѣх сотворити. И видѣх, яко
благо. И поставих себѣ прѣстолъ, и сѣдох на немъ, свѣтови же глаголахъ: «Взыди ты выше и утвръди ся, буди основание вышнимъ».
И нѣсть превыше свѣта ино ничтоже5.

Важность этого отрывка показана тем, что эон Адоил стоит
при начале всякого творения6. Эта загадочная сущность должна
5

«...И помыслил я поставить основание, сотворить тварь видимую.
И повелел я в преисподнях, да взойдет одно из невидимых в видимое. И
вышел Адоил, огромный весьма, и увидел я, что во чреве (своем) содержит
(он) век великий. И сказал я ему: “Разрешись, Адоил, и да будет видимое
рождено из тебя”. И разрешился (Адоил), и вышел из него век великий, несущий всю тварь, которую я хотел создать. И увидел я, что (это) хорошо. И
поставил я себе престол, и сел на нем, свету же сказал: “Взойди ты выше,
и утвердись, и будь основанием для высшего”. И нет превыше света ничего
иного…» Л.М. Навтанович, “Книга Еноха”, Библиотека литературы Древней Руси (под ред. Д.С. Лихачева; 20 томов; С.-Петербург, 1999) 3.216–217.
В пространной редакции этот эпизод отличается более интенсивным использованием символики света: «...и замыслил Я поставить основание [и]
создать видимое. И повелел Я в вышних, чтобы сошел один из невидимых — видимый. И сошел Адоил огромный. И посмотрел Я на него: и вот
в чреве его был великий свет. И сказал Я ему: “Разрешись Адоил, и пусть
видимое родится от тебя.” И он разрешился и вышел [из него] свет превеликий, и Я был среди света […]. От света изошел Век огромный, являя
[собой] все создания, которые замыслил Я сотворить. И увидел Я, что это
хорошо, поставил Себе престол и воссел на нем. И сказал Я свету: “Взойди выше престола, и утвердись, и будь основанием вышних.” И нет выше
света ничего иного…» В.М. Хачатурян, “Книга Eноха”, Апокрифы Древней
Руси. Тексты и исследования (под ред. В. Милькова; Москва, 1997) 51–52.
6
Об этимологии имени Адоил см.: A. Orlov, “Secrets of Creation in 2
(Slavonic) Enoch”, в: idem, From Apocalypticism to Merkabah Mysticism: Studies in the Slavonic Pseudepigrapha (SJSJ, 114; Leiden: Brill, 2007) 191–94.

10

|

С О С УД Ы С В Е ТА . . .

рассматриваться как посредник в творении, возникший одновременно с творением благодаря самому своему участию в творении. В этом отрывке особо отмечены огромные размеры Адоила: он характеризуется как «превелики зѣло». Он изображен
как зачавший в себе все творение: он содержит в своем чреве
великий эон. Не вполне понятно, описывается ли здесь происхождение одного эона из другого путем эманации. Можно также
предположить, что образ Адоила связан с мифом о Первочеловеке --">