Дмитрий Николаевич Смирнов - Картинки нижегородского быта XIX века

вторая Парадокс нижегородской экономики. — Несколько слов о бурлаках. — О великом механике И. П. Кулибине.

Может показаться странным, что Нижний Новгород, расположенный на месте слияния двух крупнейших рек, представлял собой в торгово-промышленном отношении все же заурядную величину. Однако это было так. По Волге провозили миллионы пудов груза, но он или следовал на верхние плёсы обеих рек, или застревал у Макарьевского монастыря «на Желтых водах», не дойдя ста верст до Нижнего. Роль Нижнего сводилась к относительно скромному значению перевалочного пункта для паузки транзита в мелкосидящие суда. Все же семь месяцев в году, когда Волга становилась судоходной, тихий провинциальный городок жил повышенной, а моментами и очень интенсивной жизнью. Пришлый «работный люд» увеличивал его коренное население в два-три раза, а скопление судов на рейдах обеих рек видоизменяло внешнюю его физиономию.

В ту пору Волга была рекой деревянных расшив, при попутном ветре идущих на парусах. А большую часть времени их тянули «бичевой» бурлаки.

Каждой весной толпы людей, ищущих работы, стекались со всех концов губернии в Нижний. В середине марта на Ивановской площади (нижняя часть города) начинались ежедневные базары, где предметом торга были не вещи, а мускульная сила рук, крепость ног и груди.

Особенно много было уездных государственных крестьян, нуждавшихся в подсобном заработке, и помещичьих крестьян, не сумевших полностью выработать оброк. Были и городские мещане, не имевшие постоянного источника пропитания. Приходили наниматься также опустившиеся люди и пьяницы, искавшие любую работу, бродяги с фальшивыми паспортами, помышлявшие о коротком отдыхе от бесконечных скитаний. Особняком стояли люди, которых толкала на бурлачсство «вольная волюшка».

Рядились бурлаки на работу артелями по 25–30 человек. Для большого судна требовалось 100 и более рабочих, для среднего 30–40, а для малого — от 5 до 8 человек. В среднем, для каждой тысячи пудов груза полагалось иметь «восемь ног».

Обычным для нижегородцев был «ряд» на «малую путину» до Рыбинска. За расстояние в 454 версты наниматель платил от 12 до 45 рублей, в среднем 23–25 рублей. Заключив условие и получив задаток, артель первым делом покупала вскладчину деревянные семеновские ложки. Каждый бурлак, как символ своей профессии, втыкал ложку под ленту «гречневика» (валяная шляпа). Порядившись, артель гурьбой отправлялась в кабак «мочить лямку». В условленный час все аккуратно являлись к судну и пускались в путь.

От бурлаков требовалась большая физическая сила. Они наваливались грудью на ременные петли лямок и тянули груженое судно вверх против течения. Шаг бурлаков был очень медленным: они ступали вперед только одной правой ногой и затем придвигали левую — шагать иначе не позволяла тяжесть лямки. Шли низко, наклонив голову, отчего кровь приливала к ней. Идти часто приходилось по воде. В этом случае бурлаки беспокоились об одном — как бы не подмочить табак, который висел у них на груди. И, когда вода становилась слишком глубокой, кричали: «Под табак!». Бурлацкое выражение «под табак!» для обозначения глубины водного потока укрепилось в речном обиходе на все последующие времена.

Старший бурлак в артели — водолив — был за хозяина и смотрел, чтобы не подмок товар. Заведывавший хозяйством назывался лоцманом, или «дядей». Самый сильный шел впереди, звали его «шишкой». Были в артели еще двое — так называемые «косные». Они шли сзади и «ссаривали» бечеву, т. е. освобождали ее, когда она запутывалась и задевала за что-нибудь. Пищу варил самый младший из бурлаков, обыкновенно мальчик 14–15 лет. Длина рабочего дня определялась хозяйским требованием «идти со всей поспешностью, не просыпая утренних и вечерних зорь», т. е. равнялась, примерно, 18 часам, с небольшими перерывами на обед. Путь до Рыбинска продолжался около 20 дней, после чего бурлаки спускались на легкой лодке обратно в Нижний и могли наняться вновь, — и так до четырех раз в навигацию. Бурлаки из крестьян-землепашцев обычно ограничивались двумя путинами, торопясь к Петрову дню (29 июня) — попасть к сенокосу и жатве. Материальная сторона «лямочной профессии» была, конечно, ужасной. Примерно одна треть бурлаков имела мизерный заработок, другая треть оставалась уже довольной тем, что прокормила себя во время навигации, а остальные после сплава возвращались домой в рубище, без денег, питаясь --">