Борис Борисович Родоман - Экологическая специализация — желательное будущее России

Российские законы и обычаи
фактически не защищают биосферу, ее элементы
сохраняются только благодаря относительно плохой транспортной доступности. Выходит, что в
парадоксальных российских условиях бездорожье

2016

142

РОДОМАН

и удорожание транспорта экологически полезны.
И, наоборот, нет более верного способа погубить
любой природный объект, как провести к нему
автодорогу. Относительно плохую транспортную
доступность уязвимых природных объектов можно
поддерживать, ускоряя и удешевляя сообщение по
редкой, но мощной сети немногих главных магистралей; иными словами, не строить новые дороги, но улучшать существующие. В таком случае
поездки в глубинку будут казаться сравнительно
медленными, длительными и трудными, требующими чрезмерных затрат драгоценного времени.
Это одно из фундаментальных положений концепции поляризованного ландшафта [14].
Способность природного ландшафта к самовосстановлению не следует недооценивать. Наряду с
зонами чрезвычайного загрязнения и экологического бедствия, в России есть обширные территории, где даже при сильном нарушении и замене
их естественного растительного покрова и других
компонентов ландшафта не все потеряно, природные территориальные комплексы могут восстановиться, там есть что сохранять, хотя леса вторичны
и далеко не девственны. Представление о загрязненности земной поверхности у подавляющего
большинства россиян преувеличено, потому что
они не отходят пешком далее двух километров от
проезжих дорог. У обывателей, живущих в эпоху
всеобщей автомобилизации, нет стимулов и поводов далеко заглядывать в неизвестный им внедорожный мир, он для них просто не существует.
Экологический потенциал административных границ. Российский культурный ландшафт –
результат взаимодействия с природой не столько
общества, сколько государства [5]. Географическое
пространство современной России во многом подобно ее бюрократической структуре. Сформировался уникальный “централизованный” ландшафт,
в котором вертикальные (на местности и карте –
радиальные) связи усилены, а горизонтальные
(прочие) ослаблены. Например, все области, края,
республики хорошо связаны с Москвой, но плохо –
между собой, если не нанизаны на магистраль, ведущую к столице.
Вопреки несбывшимся надеждам на рыночную демократизацию и либерализацию, “централизованный” ландшафт в постсоветской России
продолжает укрепляться, в унисон с усилением
властной вертикали, из-за растущей бюрократизации, ослабление которой не предвидится. Роль
иерархии чиновников и административных барьеров между территориями возрастает. Но если бы
эта система начала отмирать, как это одно время
казалось в 1990-х годах, она все равно по инер-

ции существовала бы еще несколько десятилетий
и заставляла бы с собой считаться. Вот этой реликтовой, архаичной особенностью России, по-видимому, не известной и не понятной иностранным
географам, можно воспользоваться в благих целях – в интересах охраны природы. Архаизм “централизованного” ландшафта не должен смущать,
потому что в постиндустриальном обществе могут
и должны возрождаться многие черты доиндустриального и даже “первобытного” образа жизни (например, в рекреации).
В сильно централизованном советском и постсоветском пространстве почти все производительные силы (вне мест добычи ископаемых) сосредоточены в центрах субъектов Федерации и,
реже, в их вторых городах (таких как Тольятти,
Череповец, Новокузнецк), а на границах регионов,
в стороне от межобластных дорог сформировались
малолюдные “мертвые” полосы, где традиционные
сельские поселения в лесной зоне исчезли еще в
советское время. Здесь в наибольшей степени происходит вышеописанное одичание культурного и
возрождение природного ландшафта. Аналогична
ситуация и в сети внутриобластных административных районов, но их приграничные полосы гораздо ýже.
Для поддержания жизнеспособности и целостности биосферы природные угодья должны
занимать не только достаточную площадь, но и
составлять сплошной массив, хотя бы в виде зеленых коридоров. Существующие в России административные границы – почти готовый каркас для
эконета, т.е. для сплошной трансконтинентальной
сети особо охраняемых (правильнее было бы называть их особо сберегаемыми) природных территорий (ООПТ) [25], о которой в --">