Юрий Васильевич Феофанов - Бремя власти

Юрий Феофанов БРЕМЯ ВЛАСТИ

Москва

Издательство

политической

литературы

1990

Предисловие

Перестройка, начатая в апреле 1985 года и закрепленная в решениях XXVII съезда партии и XIX Всесоюзной партконференции, поставила во главу угла вопрос о власти — коренной вопрос для всякой революции. В документах этих партийных форумов был дан недвусмысленный ответ: развитие политической системы должно завершиться созданием правового государства, когда государство будет столь же ответственно перед гражданином, сколь гражданин перед ним. Иными словами, между Властью и Человеком будет находиться Право. В 1989 году сделаны первые шаги для осуществления реформы политической системы: состоялись Съезды народных депутатов СССР, две сессии Верховного Совета СССР.

Так вопрос о власти никогда не ставился в России. Не был он в таком ракурсе поставлен и после победы Октябрьской революции. Революция сломала государственную машину, служившую эксплуататорам, создала власть, по идее основанную на народном представительстве. Но само это представительство, в качестве носителя верховной власти, не сумело по ряду причин, в том числе объективных, развиться и утвердиться. Советская власть много делала для трудящихся, но не через трудящихся, о чем говорил В. И. Ленин.

Попытки демократизации общества в первые месяцы после Октября были оттеснены гражданской войной и иностранной военной интервенцией, утверждение законности вынужденно уступало место чрезвычайным мерам, необходимым для борьбы с контрреволюцией. А потом… потом слишком мало времени осталось для укрепления демократии и права. Ленин многое наметил, но, увы, не все успел… Утвердиться началам демократии и законности в последующие годы помешала борьба за власть в верхах партии. А если честно, то наследники Ленина меньше всего собирались проводить в жизнь эти его идеи. Что Сталин, что Троцкий, что Каменев с Зиновьевым, что Бухарин — никто из них не думал о демократических противовесах авторитарной власти, о самой идее подчинения ее праву. Народ же… народ безмолвствовал. Получив столь много от революции материально, он видел справедливость лишь в более или менее равномерном распределении житейских благ да в уничтожении эксплуататоров и богатеев. И к тому же никакого опыта участия в управлении делами общества и государства у трудящихся не было, а законы они воспринимали как извечно враждебную силу.

Советскому государству досталось тяжелое правовое наследство. Рабство в России было отменено за полвека до Октября. Слово «гражданин» даже в узком сословном кругу появилось лишь при Екатерине II. А до того не только холоп, но и князь, и боярин называли себя рабами. Воля монарха была единственным законом, его приговор и в мыслях обжалованию не подлежал. Иван Грозный проливал потоки крови по неотъемлемому праву царя — в этом не сомневались ни палачи, ни их жертвы.

Цивилизованное право в России только-только начало обретать ценность после судебной реформы 1864 года. Но не успели демократические начала утвердиться в судопроизводстве, как началось наступление реакции. Особенно после 1 марта 1881 года — дня убийства Александра II. 1905 год принес некоторую «свободу», которую быстро сменил столыпинский режим. Праву не давали утвердиться.

Сразу после Октябрьской революции В. И. Ленин выдвинул перед новой юстицией в качестве первоочередной задачи научить трудящихся «воевать за свое право». Но судьба и на сей раз распорядилась не в пользу демократии и права.

Осуществляя нынешнюю перестройку, мы предпринимаем сложные преобразования. Возвращаемся к ленинским идеалам государства, демократии и права и одновременно двигаемся вперед.

Сумеют ли Съезды народных депутатов СССР и избранный Верховный Совет овладеть реальной властью возродить ленинскую концепцию полновластия Советов? Послереволюционное развитие показало — и Ленин это неоднократно признавал, — что утвердившаяся тогда система на деле не дала полновластия Советам и вылилась в их подмену исполкомами и другими органами, прежде всего партийными. Известно, что В. И. Ленин в период нэпа --">