Иван Иванович Толстой (Граф) - Заметки о народном образовании в России

когда ведомство, руководящее им и долженствующее заботиться о нем, будет (sit venia verbo [С позволения сказать (лат.)]) отшито от "политики", перестанет быть фактором политического воздействия, избегнет опасности быть, как это, увы, часто бывало, "подпаском" министерства внутренних дел и, в частности, пособником департамента полиции...

Постараюсь вкратце, чтобы не надоесть читателю, пояснить свои мысли для тех, которым они могут показаться, по привычке думать по принятому у нас шаблону, слишком мало обоснованными, слишком "академичными", в надежде, что и несогласный со мною даст себе труд обдумать мои слова, внушенные глубочайшим и самым искренним убеждением.

Возьмите первую из указанных мною целей: обрусить посредством школы все нерусское. Возможно ли это помимо воли самого учащегося или его родителей? Ведь если поляк, немец, грузин дорожат своей народностью, неужели они, зная цель школы - переделать их сыновей в доподлинных русских, если не презирающих свое польское, немецкое и т.д., то во всяком случае предпочитающих русское своему родному, не будут всеми силами бороться с этим, внушая детям любовь к своему, в ущерб русскому, навязываемому?

Станьте, русский читатель, на их точку зрения и вообразите Россию, покоренною поляками или немцами: неужели вы не стали бы поступать так же, как они? Вспомните при этом, что идеалом русификатора посредством школы является невозможность, без всякого ущерба, поляку или немцу учиться в польской или немецкой школе и необходимость учиться в русской. Результат должен получиться и получается только один: инородец приобретает в русской школе знание, полезное ему для его практической деятельности в России, но не только не перестает быть, благодаря воздействию семьи, с одной стороны, и оскорбленному личному национальному достоинству - с другой, инородцем, чужаком, но привыкает считать Россию насильницей, разлучницей от родного племени, ею порабощенного. Но представьте себе другое положение: рядом с "инородческой" существует другая школа - русская, не преследующая русификаторских целей, а просто отлично поставленная в педагогическом отношении, дающая знание без посторонних целей. Поступивший в нее "инородец", оставаясь сыном своего племени, не изменяя ему, не только охотно научится всему русскому, но даже полюбит русскую школу, а с нею и Россию, но не потому, что школа желала сделать из него русского, а только потому, что она хорошая школа, а вследствие этого ее нельзя было не полюбить.

Так, русские юноши, воспитанные в немецкой школе, часто вспоминают о ней с любовью и, если они не онемечатся (могут быть, даже бывали и такие случаи; но ведь для русского патриота не будет горем, если поляк или немец в русской школе превратится в русского), а останутся русскими (если родители об этом позаботятся, то это так и будет), то на всю жизнь обыкновенно сохраняют уважение к немецкой науке и к немецкому складу жизни. Но достигает ли такого результата немецкая школа там, где она берет на себя политическую роль, где она навязывается населению? В Прусской Польше, раньше в Чехии и т.д.?

В русскую школу пойдут охотно на окраинах тогда, когда она будет хороша, когда она не будет преследовать политических целей, а будет полезна "инородческому" населению, уважая притом его особенности, введя в свой курс добросовестное изучение местного края; тогда и только тогда школа, не намеренно, но фактически, со временем, когда улягутся страсти, может сыграть политическую роль примирительницы окраин с государственным центром.

Теперь рассмотрим вторую цель, навязанную школе: создать консервативных граждан (употребляю этот термин для краткости). Но следует ли еще доказывать труизм, что вводить в школу политику, в прямом смысле, вредно и что занятие политикой в школе нежелательно в педагогическом отношении и опасно в государственном? С таким положением согласится, конечно, всякий "консерватор" по убеждению, причем с жаром будет доказывать, что политика должна быть изгнана из стен учебных заведений, что они созданы для науки, для учения, а не для политической агитации, не для "митингов".

Каждый профессор, преданный искренно науке, каждый педагог, действительно любящий и понимающий свое дело и не смотрящий на вопрос с утилитарно-"тактической" точки зрения какой-нибудь политической партии, согласится с этим, будучи не "консерватором", а "либералом" (употребляю эти древние термины для краткости, в качестве обобщающих). --">