Константин Петрович Победоносцев - Курс гражданского права. Тома I-III

механизме властвования, функционировавшем в России в период с 1881 по 1905 г.

В тогдашнем русском обществе устойчивым было мнение о всесилии Победоносцева, о его необъятной власти, сравнимой с властью самого императора. Данное мнение имело под собой определенные основания. Константин Петрович действительно сыграл решающую роль в появлении манифеста Александра III от 29 апреля 1881 г., в котором подтверждалась незыблемость неограниченной власти монарха и таким образом отвергались попытки ввести в России элементы представительного правления, предложенные группой сановников во главе с министром внутренних дел графом М. Т. Лорис-Меликовым. Собственно, и увольнение последнего с указанной должности, так же, как и его помощника — товарища министра внутренних дел Н. А. Милютина, было осуществлено Александром III по совету Обер-прокурора К. П. Победоносцева. Последовавшее вслед за этим назначение на должность министра внутренних дел графа Н. П. Игнатьева также можно с полным основанием приписать влиянию Победоносцева. И замену Игнатьева на графа Д. А. Толстого Александр III произвел по внушению своего сурового наставника. С. Ю. Витте писал в своих мемуарах о том, что Победоносцев сыграл решающую роль в назначении в начале 1898 г. министром народного просвещения Н. П. Боголепова *(20). По словам Витте, "2 апреля 1895 г. товарищем министра внутренних дел был назначен по рекомендации Победоносцева Горемыкин" *(21). Осенью того же года И. Л. Горемыкин стал министром внутренних дел, и опять-таки по рекомендации Победоносцева. С. Ю. Витте рассказал в своих воспоминаниях, что на эту должность императору Николаю II были рекомендованы первоначально В. К. Плеве и Д. С. Сипягин. Однако когда Его Величество спросил Константина Петровича, каково его мнение об этих людях, Обер-прокурор ответил: "Плеве — подлец, а Сипягин — дурак". "Поэтому государь и считал, — отметил Витте, — что как того, так и другого назначить нельзя" *(22).

В дневниковых записях А. В. Богданович под датой за 18 декабря 1896 г. есть любопытные слова: "Говорили Е. В. (Евгению Васильевичу Богдановичу, мужу Александры Викторовны. — В. Т.), что царь за последним обедом громко сказал, что Победоносцев нарекомендовал ему много министров, а теперь начал рекомендовать корпусных командиров, хлопочет за Шипова" *(23).

Читая письма К. П. Победоносцева к российским самодержцам, дневник Николая II, мемуары и дневниковые записи людей, входивших в рассматриваемое время в высшие правительственные сферы России, можно найти множество и других свидетельств несомненного влияния Обер-прокурора на ход государственных дел. Но в чем был секрет этого влияния, почему мнение человека, занимавшего далеко не самые высокие посты в сановной иерархии Российской империи, столь часто принималось их императорскими величествами как команда к действию?

Думается, разгадка данного феномена таилась как в особенностях тогдашнего российского механизма властвования, так и в личности самого К. П. Победоносцева.

Существовавшая в России система абсолютной и самодержавной власти предполагала, чтобы решения по всем основным вопросам государственного управления принимались единолично императором. Однако совершенно очевидно, что один человек, каким бы выдающимся он ни был, не в состоянии охватить все государственные дела. Это хорошо осознавал Победоносцев. В одном из своих писем к императору Александру III он писал: "По идее все назначения, увольнения и пр. исходят от Высочайшей власти. Но ведь это одна фикция, ибо, без сомнения, о личностях в необъятной массе чиновников со всей России Ваше Величество не может иметь отдельного соображения" *(24). Подобным же образом можно было бы сказать не только о кадровом вопросе, но и о всех вообще вопросах государственного управления. Самодержец не мог иметь "отдельного соображения" о различных аспектах многочисленных государственных дел. Именно поэтому в России во все исторические эпохи существования самодержавной власти мы видим рядом с самодержцем какого-либо государственного деятеля, особо к его величеству приближенного, главного помощника самодержца в государственных делах, который нередко представляется обществу едва ли не вторым царем.

Таким человеком при императоре Александре I был граф А. А. Аракчеев. В русском обществе первой четверти XIX в., особенно в период после Отечественной войны 1812 г., было распространенным мнение о том, что

--">