Стефан Вул - Избранное

вершине которой с северного её склона величественно возвышался замок. Их было пятеро.

Достигнув цели, они окинули взглядом четко проступавший на фоне небес грандиозный ансамбль силуэтов башен.

Вконец измотанные, они приостановились на некоторое время, чтобы перевести дыхание. Затем один из них подал знак — приказать голосом он был просто не в силах — к продолжению пути. Он первым ступил на узкий и скользкий пандус. Связанные друг с другом веревками, остальные с тупой покорностью судьбе побрели за ним следом. С капюшонами на головах они выглядели как процессия привидений.

Едва они обогнули выступ замка, как свирепый западный ветер жадно набросился на них, вздувая крыльями полы их плащей. Один из смельчаков не удержался под столь яростным напором и зашатался. Его сапоги соскользнули с тропы. Если бы не страховочные лонжи, его бы ждала неминуемая гибель в беспросветной бездне.

Люди подошли к одному из потайных входов в замок и легко проникли в замусоренную галерею. Метров через двадцать они наткнулись на сколоченную из досок перегородку. Сквозь щели просматривалась лестница.

Они принялись крушить препятствие ледорубами.

* * *

Монстр вслушивался в эхо звонких ударов, терявшееся где-то в чреве замка. Собрав всю свою ярко светившуюся плоть на верхних ступеньках, он выжидал.

Как только стук прекратился, он молниеносно стек вниз, разделился на три части, которые рассредоточились в трех разных направлениях: одна взвилась по спиральной малой лесенке, другая — втянулась в люк, что виднелся слева, несколько в стороне, третья — скатилась по осевшему за века ближайшему коридору.

* * *

Группа продвигалась вдоль галереи. Войдя в помещение, люди откинули капюшоны. Замыкавший нес на плече ставшие теперь ненужными и свернутыми в кольца лонжи. Глаза у всех ввалились от усталости, черты лица после столь тяжкого подъема заострились. Один из участников спасательной экспедиции беспрерывно кашлял. Второй, опираясь на ледоруб как на костыль, ковылял с вызывавшим жалость трудом.

Неожиданно лидер остановился, причем так резко, что следовавшие за ним коллеги врезались друг в друга.

— Там полыхает огонь! — хрипло просипел он.

Но нет, то было нечто совсем иное. На них медленно, с фатальной ленивостью накатывалась мягкая и податливая, как тесто, Масса, поток светоносной плоти. И в ней там и сям возникали глаза; они выглядели совсем по-человечьи, выскакивали, как грибы, повсюду, тут же внезапно исчезали и на их месте появлялись новые, во всем аналогичные прежним.

Кто в группе панически заорал первым — так и осталось невыясненным. Но все они, беспорядочно толкаясь, пустились наутек по галерее вспять. Один, подвернув ногу, упал. Нестерпимо сиявшая Масса нависла над ним и коснулась кожи искаженного ужасом лица. Человек исчез, словно его лихо высосали из мгновенно опустевшей одежды.

Остальные мчались опрометью, не оборачиваясь. Уже начали скатываться с лестницы, что вела к потайному входу. Двое из них под напором бежавших сзади людей с ходу, сломя голову, угодили во вторую ослепительно блестевшую часть Массы, выдвинувшуюся им навстречу.

Уцелевшие развернулись и едва успели отскочить в сторону, оказавшись между двумя чудовищами, которые тут же слились в одно целое, пустившееся за ними. Наименее резвый был почти сразу же настигнут. Его дикий вопль резко оборвался, — монстр заглатывал свои жертвы, не церемонясь.

Последний из спасателей несся по коридору во всю прыть. Но на первом же повороте тормознул и вжался в стену. К нему неспешно приближалась ещё одна Масса.

Он лихорадочно искал пути спасения. Бесполезно — его взяли в светящиеся тиски. Прерывисто дыша, он несколько раз провел языком по сухим губам. Затем, вскинув ледоруб, изо всех сил метнул его в ближайшую Массу.

Посыпались искры, и импровизированное оружие отскочило обратно к его ногам.

Сотня устремленных на него глаз гипнотизировали смельчака. Они отпочковывались, разрастались, щелкали как лопавшиеся пузыри, снова зарождались и неуклонно надвигались.

Обомлев, человек просто ждал, Он почувствовал, как его тело растворяется в вихре света. И его сразу же охватило чувство неизбывного счастья. Оно напоминало радость идущего в ногу с дружески настроенной гурьбой многочисленных сотоварищей. Удивительное дело: он понимал, что его больше не существовало, или, выражаясь точнее, он --">