Волопас - Иной

отсутствие, — но всё равно было как-то неприятно. Первый приём пищи в новом теле, и то какая-то дрянь. Впрочем, после этого чая я крепко проспал всю ночь; на утро не было и отголоска прежней слабости, о которой я умолчал.

Разбудили меня с рассветом — это снова Листра, и почему-то у меня возникло ощущение, что она здесь единственный медработник. Каков госпиталь — и первосвященник, и одинокая девочка-лекарь. Зато хороша — смотреть на какого-нибудь страшненького санитара в обычной больнице, пропахшей лекарствами, было бы куда менее приятно.

Мне принесли одежду. Благо, не с чужого плеча, она отлично на мне сидела, но всё равно была малость чудно́й. Стоит поблагодарить моё посмертие за полную историческую недостоверность — нервы у меня, конечно, крепкие, и чего я только не переживал, но пережить ношение какого-нибудь гульфика или гигантского воротника-рафа я бы не выдержал. Может, я и умер, но от стыда можно и во второй раз помереть. В конце концов, в косплееры я не нанимался.

Меня вывели из госпиталя — точнее, Листра вывела меня из госпиталя, даже не дав взглянуть на себя в зеркало. Не то чтобы то, что я не смог оценить своё новое молодое лицо, было трагедией — и всё же, хотелось бы не оказаться уродом или прыщавой малолеткой. Правда, оказалось, что госпиталь всё же не какое-то заброшенное место — народу было полно, и все поглядывали издалека с явным интересом.

Выйдя на улицу, я понял что место было действительно красивым: госпиталь был ладно построен, и за садом перед ним точно ухаживала не одна пара рук. Неподалёку виднелась церковь — это огромное здание со стеклянным куполом и причудливой архитектурой было сложно не заметить.

На дороге перед коваными воротами меня встретила моя первая проблема.

Ма-аленькая деталь, которую мне стоило ожидать.

Чёртовы лошади.

Лошадей я, конечно, не боюсь — это было бы глупо. Тем не менее, этих тварей я ненавижу с тех самых пор, как однажды одна из них меня чуть не затоптала. Мне было лет восемь, и всё желание ходить на конный спорт умерло в зародыше.

Благо, твари были запряжены в карету. Ехать верхом не придётся, но в голову пришла мысль, что рано или поздно это произойдёт. Вот он, мир без автомобилей — и никакой альтернативы!

Рядом с каретой ждала девушка чуть моложе Листры. Место кучера занимал молодой человек в ладно пошитой форме; он на меня не смотрел и выглядел слишком невозмутимо для обычного возницы.

Неизвестная девушка в пышном платье горничной была низкой — если с Листрой мы были одного роста, то незнакомка уступала на полголовы. У неё были тёмные волосы, собранные в пучок; она стрельнула своими лисьими глазами и коротко поклонилась.

— Рада видеть вас в добром здравии, господин.

Я едва не фыркнул и задался вопросом, подходящий ли это момент, чтобы спросить, кто она вообще такая.

— Кто ты?

Девушка в недоумении переглянулась с Листрой, но покорно ответила:

— Амелия. Служанка, — всё же сказала горничная. — Вас ждут в Типрихсе, господин. Едем.

— Едем, — покорно ответил я.

Не идти же мне в никуда, верно? Может, все эти академические штучки будут не так уж плохи? Буду воспринимать это как отпуск; давно я не отдыхал без всяких убийств.

Кроме своего. Ха-ха…

В карете мы с Амелией остались наедине. Она изредка на меня поглядывала, но упорно молчала; кажется, она не привыкла говорить не по делу. Такие подчинённые всегда нравились мне больше прочих; впрочем, и что творится в их головах, сказать сложнее.

Карета двинулась и медленно поехала по на удивление ровной дороге. Я зевнул, глядя в окно: все эти полусредневековые здания и милые городские улочки выглядели довольно приятно. Это тебе не грязный и шумный мегаполис — всё это место окутывало спокойствие.

Может, вся эта фантазия — то, чего я хотел при жизни? Отдых, красивый фэнтезийный город и собственная горничная. Что ещё нужно для счастья? Идеально для моих убитых нервов.

Типрихс, очевидно, находился где-то на окраине Кальберона. Столица наверняка казалась местным огромной; я бы сказал, что она смахивает на город среднего размера с парой выдающихся достопримечательностей.

Поездка заняла чуть больше полутора часов. К тому времени, как карета остановилась, я успел заскучать; не было ничего тоскливее подобного времяпрепровождения. И вот мы уже у Типрихса — огромное здание из красного кирпича, прямо над большой дверью — сверхъестественно светящийся циферблат. --">