Юрий Розин - Комбо-Психо. Книга 2

в хаос, в котором эльфы, собирающие в нижнем городе арсеналы с оружием, станут меньшей из наших проблем. И также я понимаю, что война — это максимально жестокое место, где ради победы нужно пожертвовать очень многим, зачастую и вовсе всем, что имеешь. Я не настолько самоуверен и не настолько наивен, чтобы заявлять: “Я смогу всех спасти!” Я готов к смертям, как своих будущих союзников, так и моих уже обретённых друзей, и к своей смерти я готов тем более. Несмотря на то, что этот мир был ко мне не слишком дружелюбен и я бы с удовольствием стоял и смотрел, как определённые личности гибнут в муках, я не настолько эгоистичен, чтобы ставить самого себя выше миллионов жизней. Как минимум потому что моя жизнь — это дарованный мне этим миром шанс, и я могу благодарить его уже за это. Стечением обстоятельств я получил память Бафомета. Конечно, по сравнению с настоящим Бафометом мне многого не достаёт. Опыт и навыки — это не то, что можно просто перекачать из головы в голову. Однако я ни капли не сомневаюсь, что со мной этому миру будет лучше, чем с ним. Если, разумеется, вы не станете запечатывать меня на ближайшие несколько сотен лет, как пообещали.

Одуванчик хмыкнул.

— Говоришь ты складно, этого не отнять. Если всё так, как ты говоришь, и Хейха действительно получила в твоём лице весь невероятный багаж знаний Бафомета в смеси с разумным и здоровым отношением к жизни, то это действительно был бы огромный подарок. Однако, помимо прочего, Бафомет был известен также и как мастер-притворщик. Для него сыграть искренние эмоции, не веря в них ни на грош, не составило бы труда. При этом я не могу придумать ни единого способа, как наверняка узнать, кто ты на самом деле. Ты якобы обладаешь памятью Бафомета, но и он, если бы занял твоё тело и поглотил твою душу, узнал бы о тебе всё. Твоя магия, несмотря на, как ты говоришь, отсутствие должного опыта, находится на удивительном уровне. И твои действия за последний месяц, надо сказать, вполне можно трактовать в пользу обоих вариантов. И, как бы мне ни хотелось обрести Алистера с памятью Бафомета в качестве союзника, я не могу рисковать обретением Бафомета в теле Алистера в качестве врага. А потому, если ты не докажешь мне здесь и сейчас, что я могу тебе доверять, то всё-таки отправишься в заточение на неопределённый срок.

М-да, приплыли.

Потому что срок, на самом деле, довольно определённый: три года. Потом я просто помру, меня убьёт божественная кара…

Погоди-ка. Божественная кара?

— Старейшина Тёрнер, у меня есть одна идея. Но я совершенно не уверен, что это сработает, и это совершенно точно будет выглядеть очень странно. Так что, пожалуйста, не удивляйтесь.

— Ну, хорошо?

Получив одобрение Одуванчика и подтверждение того, что он не станет мне мешать, я закрыл глаза. Понятия не имел, как именно в этом мире было принято молиться богам. Но что-то мне подсказывало, что конкретная поза или особым образом сложенные руки не играли тут никакой роли. Тем более что на меня, как на одного из одиннадцати потенциальных божественных помазанников, высшие сущности должны были смотреть очень внимательно.

Так что я просто закрыл глаза и максимально сосредоточил мысли.

— Уважаемый Ардиб, — наверное, можно было обращаться и в мыслях, но тогда была вероятность, что даже в случае успеха Одуванчик не поймёт, в чём дело. — Я понимаю, что наше общение закончилось на не самой приятной ноте, но сейчас я хочу обратиться к Вам с просьбой. Если сейчас я не смогу подтвердить свою личность, то даже самый крошечный шанс на то, что я сыграю в грядущей войне ту критическую роль, о которой вы говорили, пропадёт. Мне бы этого точно не хотелось. И, как мне кажется, вам, оставившему мне свою Волю, тоже. А потому я прошу о знаке, который смог бы стать подтверждением моей личности и моих намерений в адрес Хейхи. В качестве платы за Ваше вмешательство я готов уменьшить назначенный Вами срок на два месяца.

Открыв глаза, я увидел Одуванчика, глаза которого едва на лоб не лезли. Он явно был шокирован моим, по всем критериям самым настоящим богохульством. Однако, стоило отдать ему должное, как-то перебивать меня или обвинят в чём-то он не стал. Лишь, подождав несколько секунд и глубоко сглотнув, спросил:

— Это всё?

Я пожал плечами.

— Пока не знаю, я такого никогда не делал. Наверное надо немного…

Договорить я не успел, потому что в голове совершенно неожиданно загремел уже знакомый голос:

--">