Инди Видум - Ступень Четвертая. Часть первая

Крылья Мальгуса. Ступень Четвертая. Часть первая

Глава 1

Линейка в «Крыльях Феникса», если и отличалась от линейки в обычной школе, то ненамного. Я бы сказал, что она была менее пафосной и более малочисленной. Второй ожидаемо: набор в двадцать человек в год с возможным отчислением не позволяет появиться количеству учеников больше, чем шестьдесят. Но эти шестьдесят были лучшими или, как вариант, из самых значимых кланов. Поэтому наша группа для них была группой наглых выскочек, и посматривали на нас без особой приязни. Но и гадить не торопились, потому что рядом с нами радостно улыбалась Светлана. Диана Мальцева тоже нас держалась, но скорее по привычке: слишком много времени мы провели вместе как командой, так и вдвоем. Мальцев не упускал возможности нас свести и знай намекал, какими возможностями я обзаведусь, если породнюсь с крупным кланом. Я так же старательно делал вид, что не понимаю намеков. Туповат по жизни, и вообще…

Первым выступал перед нами представитель Императорской гвардии. Им был Ефремов, который еще вчера прочитал мне лекцию по поведению в среде ровесников, а сегодня прибыл не иначе как убедиться, что я ее усвоил. Вон как посматривает на меня в особо патетических моментах. Вчера он был не столь многословен и очень старался не сказать лишнего.

— Елисеев, — говорил он, — ты только не забывай, что они дети. Ввысь вытянулись, а в голове ветер свищет.

— А я, по-вашему, кто? — удивился я такой постановке вопроса.

— Не сравнивай, Елисеев, ты, может и малолетний, но не балбес. У тебя в голове серого вещества хватает. Вот вспыльчивости многовато. Поэтому прошу тебя, прежде чем расквитаться с обидчиком, сосчитай до десяти, глубоко вздохни, а только потом симметрично бей.

— А бить обязательно? — удивился я.

Вообще, мне весь разговор казался странным. Я никак не мог понять, чего именно от меня хочет Ефремов. А то, что он приехал и плетет словеса не просто так, — это-то понятно стало сразу.

— Обязательно, иначе слабаком посчитают, а это и на твоих отразится. А нынче у тебя в пятерке великая княжна. Ты должен о ее репутации беспокоиться. Но. — Он поднял палец, привлекая мое внимание. — Не выходи за рамки, понял?

— За какие рамки?

Ефремов вздохнул, вынужденный говорить прямо.

— С учетом умения твоих целителей, рамки одни: чтобы трупов не было.

— То есть вы мне даете карт-бланш проучить охамевшую золотую молодежь? — наконец понял я, чего от меня добивается генерал.

— Я тебе этого не говорил. — Подмигнул он весьма выразительно. — На меня сослаться не сможешь. И не подставляйся. То есть не делай ничего такого, из-за чего тебя могут отчислить. Ответ должен быть симметричным. На магию магией, на затрещину — затрещина, на слова — только слово. Максимум на дуэль можешь вызвать. В «Крыльях» это не поощряется, но нарушением не считается.

Создавалось впечатление, что моими руками Ефремов хочет решить какие-то свои внутренние проблемы. Причем о самих проблемах мне предлагается сначала догадаться, потому что прямо о них никто не скажет.

— А если я не хочу заниматься чужим воспитанием? Я, вообще-то, учиться собирался. Тихо-спокойно просидеть в «Крыльях Феникса» три года…

— Не получится, Елисеев, не получится. Слишком много недовольных тем, что ты не только пролез туда по головам куда более именитых кланов, но и протащил своих детишек. Задевать будут вас всех, хочешь ты того или нет. И реагировать тоже придется. Главное — не переборщить с реакцией.

Сейчас же Ефремов, важно надувая щеки говорил о том, что выпускники этой школы — надежда и опора государства, что они должны быть примером остальным как по знаниям, так и по поведению. «Надежда и опора» слушали невнимательно, разглядывая новичков и шушукаясь. Внимания наша пятерка привлекала прилично, и если Тимофей казался расслабленным, то Полина и Денис явно нервничали от непривычно пристального разглядывания. Мало того что наш клан был мелким и новореганным, так ученики из моего клана еще и не были со мной в родстве, фактически — обычные члены клана. То, что при этом они являлись моими личными учениками, никто не знал, поэтому гадали, с чего я их выделил.

Ефремов закончил речь, дождался аплодисментов и отошел от микрофона, уступая место директору школы, Андрееву Антону Глебовичу. Директору было лет шестьдесят, и хотя шевелюра уже была прилично посеребрена, на силе магии это не отразилось. --">