Дмитрий Чайка - Принц из-за моря

правила самовластно, подобно римским императорам, заигралась. Она так и не поняла, что старый мир умер, а в новом мире народилась новая сила, что тоже претендовала на власть. Именно здесь, на этом поле незаметно для окружающих окончательно умерла эпоха поздней античности и зародилось раннее средневековье. Именно с этого времени римские чиновники, графы, постепенно становились наследственными сеньорами, родовая община все больше и больше теряла свою власть и земли, а разница между рабом, колоном и свободным крестьянином-общинником постепенно начнет стираться, пока не исчезнет совсем. Именно король Хлотарь передаст церкви все права на образование и науку, окончательно похоронив этим шагом античное наследие. Именно его указ о том, что королевские свиньи не могут пастись в чужом лесу, впервые ограничит власть монарха. Вот из таких, порой незначительных, а то и просто смехотворных изменений зарождался новый мир.

И для того, чтобы мир изменился, снова потребовалась невинная кровь. По-другому, видимо, мир меняться не хочет. Но в этот раз крови было совсем немного. Столь эпохальное событие, завершившее полторы тысячи лет истории, удовлетворилось скромной жертвой. Двое мальчишек и старуха. Даже удивительно, до чего бог, вращающий колесо истории, оказался милосерден на этот раз. Ведь когда это колесо повернулось снова, то он уже не был так добр. И тогда запылали костры инквизиции в Голландии, и заработала на полную мощь гильотина во Франции, реками крови расчищая дорогу делающему первые шаги капитализму.

А пока два войска выстроились друг напротив друга, ожидая условного сигнала. И он прозвучал. Войско Сигиберта II развернулось, и попятилось назад. Не все бойцы понимали, что происходит, и командиры объясняли им это на ходу. Ошалевшие воины, не посвященные в тонкие материи высокой политики, изумленно чесали бороды, внезапно узнав две вещи. Первая, они теперь служат новому королю, которого вскоре по старому обычаю поставят на щит. И второе, они останутся живы, потому что драться со своими же братьями теперь не придется.

Войско Нейстрии отдавливало бургундскую армию к городку Шалон, что в Шампани, и там они стали одним лагерем, теперь уже не опасаясь удара в спину. Знать поскакала в ставку короля Сигиберта, стараясь выслужиться перед новым повелителем, и уже через час трое перепуганных мальчишек стояли подле своего дальнего родственника, в глазах которого они читали свой приговор.

— А четвертого где потеряли? — вопрос хлестнул плетью по бургундцам, втянувшим головы в плечи. Принц Хильдеберт сбежал. Дядьки, что на мече клялись в верности юному королю, скрылись, увезя мальчишку с собой.

— Понятно, — в ярости прошипел Хлотарь. — Если сбежит, будем еще одного Гундовальда^[6] ждать. Найти и привести ко мне!

Лейды поклонились, и во все провинции необъятной страны поскакали гонцы, которые несли ее жителям обещание награды за помощь и немыслимые кары, если мальчишка будет укрыт от правосудия короля. — Ингобад! — вперед шагнул граф из Нейстрии, преданно глядя на своего короля. — Возьми младшего, Меровея, и увези отсюда. Он у тебя жить будет. Меровей крестник мой, позаботься о нем.

Ингобад поклонился, а плачущего пятилетнего мальчика оторвали от братьев и вывели из зала.

— А с нами что будешь делать? — одиннадцатилетний Сигиберт II, отрада сердца многомудрой бабушки Брунгильды, сделал шаг вперед и гордо выпятил грудь. Он пробыл королем всего-то два месяца. Его младший брат Корб прятался за спину брата.

— А вас придется убить, дружок, — поморщился Хлотарь. — Мне жаль, но это необходимо.

Он не был безрассудно жесток, как его отец Хильперик, выкалывавший глаза за малейшую провинность, но обстоятельства требовали принятия непростых решений. Если оставить в живых законного короля, и даже остричь его, сослав в монастырь, то рано или поздно он выйдет оттуда. Такое потом случится еще не раз. Хлотарь не мог об этом знать, но, будучи умным человеком, не слишком верил в оковы монашества. В конце концов, Гундовальд отращивал волосы раза три, пока смерть не утихомирила его неуемную жажду власти. Хлотарь не мог позволить себе подобной ошибки, да и воспитание хитроумной матери диктовало единственно верную тактику.

— Вывести и зарезать! — дал команду он. — Не мучить, пусть умрут быстро!

Лейды схватили мальчиков, а Сигиберт гордо --">